Портрет Михаила Семёновича Воронцова работы Джорджа Доу.
Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
В XIX веке эпиграммы писали на всех: друг на друга, на царей, балерин и архимандритов. Но по какой-то иронии судьбы хлесткое пушкинское четверостишие — сам Александр Сергеевич впоследствии не рад был, что написал его, — сыграло злую шутку с человеком, который менее других был этого достоин.
Весной 1801 года российский посол в Англии граф Семен Романович Воронцов отправлял сына Михаила на родину, которой тот совершенно не помнил. Ему было чуть больше года, когда отец-дипломат, получив новое назначение, увез семью из Петербурга.
Воронцов Семен Романович
… Девятнадцать лет назад, 19 мая 1782 года, граф взял на руки первенца. Через год у Воронцовых родилась дочь Екатерина, а несколько месяцев спустя граф овдовел — его молодая жена Екатерина Алексеевна умерла от скоротечной чахотки. И в Лондон Воронцов прибыл с двумя маленькими детьми. Граф Семен Романович больше не женился, посвятив всю свою жизнь Мише и Кате.
Воронцова Екатерина Алексеевна (1761-1784), дочь адмирала А.Н. Сенявина, жена С.Р. Воронцова, Дмитрий Григорьевич Левицкий
С младых ногтей Семен Романович внушал сыну: любой человек принадлежит прежде всего Отечеству, его первейший долг — любить землю своих предков и доблестно служить ей. А возможно это лишь с твердым понятием о вере, чести и при наличии основательного образования…
Мишенька и Катенька — дети С.Р. Воронцова. Офорт с оригинала Р. Косуэя
Граф Воронцов был не чужд педагогике и прежде: одно время он даже составлял программы для русской молодежи по военному и дипломатическому образованию. Подвигло его на это дело то убеждение, что засилье неучей и иностранцев на высоких постах весьма вредит государству. Идеи Воронцова поддержки, правда, не встретили, но зато в сыне он мог реализовать их полностью…
Семён Романович Воронцов с детьми Михаилом и Екатериной
Семен Романович сам подбирал ему учителей, сам составлял программы по разным предметам, сам с ним занимался. Эта продуманная система образования вкупе с блестящими способностями Михаила позволили ему обрести тот багаж знаний, которым он будет впоследствии поражать современников на протяжении всей жизни.
Воронцов поставил себе целью вырастить из сына россиянина и никак не иначе. Прожив полжизни за границей и обладая всеми внешними признаками англомана, Воронцов любил повторять: «Я русский и только русский».
Эта позиция определила все и для его сына. Помимо отечественной истории и литературы, кои, по мнению отца, должны были помочь сыну в главном — стать русским по духу, Михаил великолепно знал французский и английский, овладел латынью и греческим. В его ежедневном расписании значились математика, естественные науки, рисование, архитектура, музыка, военное дело.
Отец считал необходимым дать сыну в руки и ремесло. Топор, пила и рубанок сделались для Михаила не только знакомыми предметами: к столярному делу будущий Светлейший князь так пристрастился, что отдавал ему все свободные часы до конца жизни. Так воспитывал детей один из богатейших вельмож России.
Воронцов Семен Романович, Richard Evans
И вот Михаилу девятнадцать. Провожая его служить в Россию, отец предоставляет ему полную свободу: пусть выберет себе дело по душе. Из Лондона в Санкт-Петербург сын российского посла прибыл в полном одиночестве: без слуг и компаньонов, чем несказанно удивил воронцовскую родню. Более того, Михаил отказался от привилегии, которая полагалась имеющему звание камергера, присвоенное ему, еще когда он жил в Лондоне. Эта привилегия давала право молодому человеку, решившему посвятить себя армии, сразу же иметь звание генерал-майора. Воронцов же попросил дать ему возможность начать службу с низших чинов и был зачислен поручиком лейб-гвардии в Преображенский полк. А так как столичная жизнь молодого Воронцова не удовлетворяла, то в 1803 году он отправился вольноопределяющимся туда, где шла война, — в Закавказье. Суровые условия переносились им стоически.Так начиналась пятнадцатилетняя, практически беспрерывная военная эпопея Воронцова. Все повышения в звании и награды доставались ему в пороховом дыму сражений. Отечественную войну 1812 года Михаил встретил в чине генерал-майора, командиром сводной гренадерской дивизии.
Генерал-якобинец
В Бородинском сражении 26 августа Воронцов со своими гренадерами принял первый и мощнейший удар противника на Семеновских флешах. Наполеон именно здесь планировал прорвать оборону русской армии. Против 8 тысяч русских при 50 орудиях были брошены 43 тысячи отборных французских войск, чьи беспрерывные атаки поддерживались огнем двухсот пушек. Все участники бородинского боя единодушно признавали: Семеновские флеши были адом. Жесточайшая схватка длилась три часа — гренадеры не отступили, хотя несли огромные потери. Когда впоследствии кто-то обронил, что дивизия Воронцова «исчезла с поля», присутствовавший при этом Михаил Семенович горестно поправил: «Она исчезла на поле».
Бородинское сражение. В центре картины раненый генерал Багратион, рядом с ним на коне генерал Коновницын.
Вдали виднеется каре лейб-гвардии. Худ. П. Гесс, 1843 г.
Сам Воронцов был тяжело ранен. Его перевязали прямо на поле и в телеге, одно колесо которой было сбито ядром, вывезли из-под пуль и ядер. Когда графа привезли домой в Москву, все свободные строения были заполнены ранеными, часто лишенными какой бы то ни было помощи. На подводы же из воронцовской усадьбы грузили для отвоза в дальние деревни барское добро: картины, бронзу, ящики с фарфором и книгами, мебель. Воронцов приказал вернуть все в дом, а обоз использовать для перевозки раненых в Андреевское, его имение под Владимиром. Раненых подбирали по всей Владимирской дороге. В Андреевском был устроен госпиталь, где до выздоровления на полном обеспечении графа лечилось до 50 офицерских чинов и более 300 человек рядовых.
Вид на Андреевскую церковь со Святыми воротами, богадельней и школой. Худ. Кондырев. 1849 г.
После выздоровления каждый рядовой снабжался бельем, тулупом и 10 рублями. Затем группами они переправлялись Воронцовым в армию. Сам он прибыл туда, еще прихрамывая, передвигаясь с тросточкой. Тем временем русская армия неумолимо двигалась на Запад. В битве под Краоном, уже вблизи Парижа, генерал-лейтенант Воронцов самостоятельно действовал против войск, руководимых лично Наполеоном. Им использовались все элементы русской тактики ведения боя, развитые и утвержденные А.В. Суворовым: стремительная штыковая атака пехоты в глубь колонн противника при поддержке артиллерии, умелый ввод в действие резервов и, что особенно важно, допустимость в бою частной инициативы, исходя из требований момента. Против этого мужественно сражавшиеся французы, даже с двукратным численным превосходством, были бессильны.
Битва при Краоне, Тeoдoр Юнг
«Таковые подвиги в виду всех, покрыв пехоту нашу славою и устранив неприятеля, удостоверяют, что ничего нет для нас невозможного», — писал в приказе после сражения Воронцов, отмечая заслуги всех: рядовых и генералов. Но и те, и другие воочию были свидетелями огромного личного мужества своего командира: несмотря на не зажившую рану, Воронцов постоянно был в бою, брал на себя команду над частями, начальники которых пали. Недаром военный историк М.Богдановский в своем исследовании, посвященном этой одной из последних кровопролитных битв с Наполеоном, особо отмечал Михаила Семеновича: «Военное поприще графа Воронцова озарилось в день Краонского боя блеском славы, возвышенной скромностью, обычною спутницей истинного достоинства».
Михаил Воронцов, 1812/1813 г. Художник А. Молинари
В марта 1814 года русские войска вошли в Париж. На долгие четыре года, очень непростых для прошедших с боями через Европу полков, Воронцов стал командиром русского оккупационного корпуса. На него обрушилось скопище проблем. Самые насущные — как сохранить боеспособность смертельно уставшей армии и обеспечить бесконфликтное сосуществование победивших войск и мирного населения. Самые приземленно-бытовые: как обеспечить сносное материальное существование тех солдат, которые пали жертвою очаровательных парижанок, — у некоторых были жены, да к тому же ожидалось прибавление в семействе. Так что теперь от Воронцова требовался уже не боевой опыт, а скорее терпимость, внимание к людям, дипломатичность и административный навык. Но сколько бы не было забот, все они ожидали Воронцова.
В корпусе был введен определенный свод правил, составленный его командующим. В их основе лежало неукоснительное требование к офицерам всех рангов исключить из обращения солдатами действия, унижающие человеческое достоинство, иначе говоря, впервые в русской армии Воронцов своей волей запретил телесные наказания. Любые конфликты и нарушения уставной дисциплины должны были разбираться и подвергаться наказанию только по закону, без «гнусного обычая» применения палок и рукоприкладства.
Прогрессивно мыслящие офицеры приветствовали новшества, внедряемые Воронцовым в корпусе, считая их прообразом реформирования всей армии, другие же предсказывали возможные осложнения с петербургским начальством. Но Воронцов упорно стоял на своем.
Воронцов М. С. 1818-1819. Рокштуль. Исторический музей
Помимо всего прочего, во всех подразделениях корпуса по приказу командующего были организованы школы для солдат и младшего офицерского состава. Учителями становились старшие офицеры и священники. Воронцов лично составлял учебные программы в зависимости от ситуаций: кто-то из его подчиненных учился азбуке, кто-то осваивал правила письма и счета.
А еще Воронцов отладил регулярность присылки в войска корреспонденции из России, желая, чтобы люди, на годы оторванные от родного очага, не теряли связи с Родиной.
Розен И.С. Гвардейский экипаж в Париже в 1814 г. 1911 г.
Случилось так, что русскому оккупационному корпусу правительство выделило деньги за два года службы. Герои вспомнили о любви, женщинах и прочих радостях жизни. Во что это вылилось, доподлинно знал один человек — Воронцов. Перед отправкой корпуса в Россию он велел собрать сведения о всех долгах, сделанных за это время корпусными офицерами. В сумме получилось полтора миллиона ассигнациями.
Полагая, что победители должны покинуть Париж достойным образом, Воронцов заплатил этот долг, продав имение Круглое, доставшееся ему в наследство от тетки, небезызвестной Екатерины Романовны Дашковой.
Золотая медаль, поднесенная М.С.Воронцову жителями округа Вузье в 1818 году (лицевая и оборотная стороны)
Корпус выступил на восток, а в Петербурге уже вовсю муссировались слухи, что либерализм Воронцова потакает якобинскому духу, а дисциплина и военная выучка солдат оставляют желать лучшего. Сделав смотр русским войскам в Германии, Александр I выразил недовольство их недостаточно быстрым, по его мнению, шагом. Ответ Воронцова передавался из уст в уста и сделался известен всем: «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж». Вернувшись в Россию и почувствовав явную недоброжелательность к себе, Воронцов подал рапорт об отставке. Александр I отказался ее принять. Что ни говори, а без Воронцовых было не обойтись…
Михаил Семенович Воронцов (1782-1856), Томас Лоуренс
Губернатор Юга
…В феврале 1819 года 37-летний генерал отправился к отцу в Лондон, чтобы испросить разрешения жениться. Его невесте, графине Елизавете Ксаверьевне Браницкой, шел уже 27-й год, когда во время своего путешествия за границу она встретила Михаила Воронцова, который тотчас же сделал ей предложение. Элиза, как звали Браницкую в свете, полька по отцу, русская по матери, родня Потемкину, обладала громадным состоянием и тем невероятно чарующим обаянием, которое заставляло всех видеть в ней красавицу.
Неизвестный художник. Портрет Е.К. Воронцовой. 1810-е. Коллекция Подстаницких.
Чета Воронцовых вернулась в Петербург, но очень ненадолго. Михаил Семенович не задерживался ни в одной из российских столиц — служил, куда царь пошлет. Назначением на юг России, случившемся в 1823 году, он остался очень доволен. Край, до которого у центра все никак не доходили руки, являл собой средоточие всех возможных проблем: национальных, экономических, культурных, военных и так далее. Но для человека инициативного это громадное полусонное пространство с редкими вкраплениями цивилизации было настоящей находкой, тем более что царем ему были даны неограниченные полномочия.
Вновь прибывший генерал-губернатор начал с бездорожья, неискоренимой русской напасти. Спустя чуть более 10 лет, проехав от Симферополя до Севастополя, А.В. Жуковский записал в дневнике: «Чудная дорога — памятник Воронцову». За этим последовало первое на юге России Черноморское коммерческое российское пароходство.
Сегодня кажется, что виноградники на отрогах крымских гор дошли до нас чуть ли не со времен античности. Между тем именно граф Воронцов, оценив все преимущества здешнего климата, содействовал зарождению и развитию крымского виноградарства. Он выписал саженцы всех сортов винограда из Франции, Германии, Испании и, пригласив иностранных специалистов, поставил перед ними задачу — выявить те, которые лучше приживутся и смогут давать необходимые урожаи. Кропотливая селекционная работа велась не год и не два — виноделы не понаслышке знали, сколь камениста здешняя почва и как она страдает от безводицы.
Дворец князя Воронцова в Алупке, Карло Боссоли
Но Воронцов с неколебимым упорством продолжал задуманное. В первую очередь он засадил виноградниками собственные участки земли, которые приобретал в Крыму. Один тот факт, что знаменитый дворцовый комплекс в Алупке был в немалой степени построен на деньги, вырученные Воронцовым от продажи собственного вина, красноречиво говорит о недюжинной коммерческой хватке Михаила Семеновича.
Дворец князя Воронцова в Алупке
Помимо виноделия Воронцов, внимательно приглядываясь к тем занятиям, которые уже были освоены местным населением, всеми силами старался развивать и совершенствовать уже существующие местные традиции. Из Испании и Саксонии были выписаны элитные породы овец и устроены небольшие предприятия по переработке шерсти. Это, помимо занятости населения, давало деньги и людям, и краю. Не полагаясь на субсидии из центра, Воронцов задался целью поставить жизнь в крае на принципы самоокупаемости. Отсюда невиданная ранее по масштабам преобразовательная деятельность Воронцова: табачные плантации, питомники, учреждение Одесского сельскохозяйственного общества по обмену опытом, покупка за границей новых по тому времени сельскохозяйственных орудий, опытные фермы, ботанический сад, выставки скота и плодовоовощных культур.
Алупка
Все это, помимо оживления жизни в самой Новороссии, изменило отношение к ней как к дикому и едва ли не обременительному для государственной казны краю. Достаточно сказать, что результатом первых лет хозяйствования Воронцова стало увеличение цены на землю с тридцати копеек за десятину до десяти рублей и более.
Алупка, Карло Боссоли
Население Новороссии из года в год росло. Очень много было сделано Воронцовым для просветительства и научно-культурного подъема в этих местах. Через пять лет после его прибытия открылось училище восточных языков, в 1834 году в Херсоне появилось училище торгового мореплавания для подготовки шкиперов, штурманов и судостроителей.
До Воронцова в крае было всего 4 гимназии. С прозорливостью умного политика русский генерал-губернатор открывает целую сеть училищ именно в недавно присоединенных к России бессарабских землях: Кишиневе, Измаиле, Килие, Бендерах, Бельцах. При симферопольской гимназии начинает действовать татарское отделение, в Одессе — еврейское училище. Для воспитания и образования детей небогатых дворян и высшего купечества в 1833 году было получено Высочайшее соизволение на открытие института для девушек в Керчи.
Свой посильный вклад в начинания графа вносила и его супруга. Под патронажем Елизаветы Ксаверьевны в Одессе был создан Дом призрения сирот и училище для глухонемых девочек.
Вся практическая деятельность Воронцова, его забота о завтрашнем дне края сочетались в нем с личным интересом к его историческому прошлому. Ведь легендарная Таврида впитала в себя едва ли не всю историю человечества. Генерал-губернатор регулярно организует экспедиции для изучения Новороссии, описания сохранившихся памятников древности, раскопок.
В 1839 году в Одессе Воронцовым было учреждено Общество истории и древностей, которое расположилось в его доме. Личным вкладом графа в начавшее пополняться хранилище древностей при Обществе стала коллекция ваз и сосудов из Помпеи.
Дворец графа Воронцова в Одессе. Литография XIX века
В результате горячей заинтересованности Воронцова, по мнению специалистов, «весь Новороссийский край, Крым и отчасти Бессарабия в четверть века, а труднодоступный Кавказ в девять лет были исследованы, описаны, иллюстрированы гораздо точнее и подробнее многих внутренних составных частей пространнейшей России».
Карло Боссоли, Одесса
Все, что касалось исследовательской деятельности, делалось фундаментально: множество книг, связанных с путешествиями, описаниями флоры и фауны, с археологическими и этнографическими находками, издавались, как свидетельствовали хорошо знавшие Воронцова люди, «при безотказном содействии просвещенного правителя».
Картина М.Н. Воробьева. Воронцовский дворец в Одессе
Секрет необыкновенно результативной деятельности Воронцова заключался не только в его государственном складе ума и необыкновенной образованности. Он безукоризненно владел тем, что мы сейчас называем умением «собрать команду». Знатоки, энтузиасты, умельцы в жажде привлечь к своим идеям внимание высокого лица, не обивали графского порога. «Он сам их отыскивал, — вспоминал один свидетель «новороссийского бума», —знакомился, приближал к себе и в случае возможности приглашал на совместную службу Отечеству».Сто пятьдесят лет тому назад это слово имело конкретный, возвышающий душу смысл, подвигавший людей на многое…
На склоне лет Воронцов, диктовавший свои записки по-французски, отнесет свой семейный союз к разряду счастливых. Видимо, он был прав, не желая вдаваться в подробности далеко не безоблачного, особенно поначалу, супружества длиной в 36 лет. Лиза, как звал супругу Воронцов, не единожды испытывала терпение мужа. «Со врожденным польским легкомыслием и кокетством желала она нравиться, — писал Ф.Ф. Вигель, — и никто лучше ее в том не успевал». А теперь сделаем краткий экскурс в далекий 1823 год.
Михаил Семенович Воронцов
Гравюра неизвестного немецкого художника, 1845-1852 (Из коллекции Леонида Рабиновича, публикуется впервые)
Елизавета Ксаверьевна Воронцова,Пётр Фёдорович Соколов
…Инициатива перевода Пушкина из Кишинева в Одессу к только что назначенному генерал-губернатору Новороссийского края принадлежала друзьям Александра Сергеевича — Вяземскому и Тургеневу. Они знали, чего добивались для опального поэта, будучи уверенными в том, что он не будет обойден заботой и вниманием.
Поначалу так и было. При первой же встрече с поэтом в конце июля Воронцов принял поэта «очень ласково». Но в начале сентября из Белой церкви вернулась жена. Елизавета Ксаверьевна была на последних месяцах беременности. Не лучший, конечно, момент для знакомства, но даже та, первая встреча с ней не прошла для Пушкина бесследно. Под росчерком пера поэта ее образ, хоть и эпизодически, но возникает на полях рукописей. Правда, потом как-то… исчезает, ведь тогда в сердце поэта царила красавица Амалия Ризнич.
Пушкин в Одессе. Галущенко Владимир Викторович
Заметим, Воронцов с полной благожелательностью открыл Пушкину двери своего дома. Поэт каждый день здесь бывает и обедает, пользуется книгами графской библиотеки. Бесспорно, Воронцов осознавал — перед ним не мелкий канцелярист, да еще на плохом счету у правительства, а входящий в славу большой поэт.
Воронцовский дворец в Одессе
Старый театр в Одессе
Но проходит месяц за месяцем. Пушкин в театре, на балах, маскарадах видит недавно родившую Воронцову — оживленную, нарядную. Он пленен. Он влюблен.
Истинное отношение Елизаветы Ксаверьевны к Пушкину, видимо, навсегда останется тайной. Но в одном сомневаться не приходится: ей, как отмечалось, было «славно иметь у ног своих знаменитого поэта».
А.С.Пушкин, Константин Андреевич Сомов
Ну а что же всесильный губернатор? Он пусть и привык к тому, что супруга вечно окружена поклонниками, но пылкость поэта, видимо, переходила известные границы. И, как писали свидетели, «нельзя было графу не заметить его чувств». Более раздражение Воронцова усиливал и тот факт, что Пушкина как будто и не волновало, что по поводу них думает сам губернатор.
Обратимся к свидетельству очевидца тех событий, Ф.Ф. Вигеля: «Пушкин водворился в гостиной жены его и всегда встречал его сухими поклонами, на которые, впрочем, тот никогда не отвечал».
Имел ли Воронцов право как мужчина, семьянин раздражаться и искать способы прекратить волокитство слишком осмелевшего поклонника?
«Он не унизился до ревности, но ему казалось, что ссыльный канцелярский чиновник дерзает подымать глаза на ту, которая носит его имя», — писал Ф.Ф. Вигель.
И все же, видимо, именно ревность заставила Воронцова отправить Пушкина вместе с другими мелкими чиновниками в так оскорбившую поэта экспедицию по истреблению саранчи. То, как тяжело Воронцов переживал неверность жены, мы знаем опять же из первых рук. Когда Вигель, как и Пушкин, служивший при генерал-губернаторе, попробовал заступиться за поэта, тот ответил ему: «Любезный Ф.Ф., если вы хотите, чтобы мы остались в приязненных отношениях, не упоминайте мне никогда об этом мерзавце». Сказано более чем резко!
Вернувшийся «с саранчи» раздраженный поэт написал прошение об отставке, надеясь, что, получив ее, по-прежнему будет жить рядом с любимой женщиной. Его роман в разгаре.
Роман с Воронцовой подвиг Пушкина на создание ряда поэтических шедевров. Елизавете Ксаверьевне они принесли не утихающий интерес нескольких поколений людей, видевших в ней Музу гения, едва ли не божество.
А самому Воронцову, надолго, видимо, обретшему сомнительную славу гонителя величайшего русского поэта, в апреле 1825 года очаровательная Элиза родила девочку, настоящим отцом которой являлся… Пушкин.
«Это гипотеза, — писала одна из самых влиятельных исследователей творчества Пушкина Татьяна Цявловская, — но гипотеза крепнет, когда ее поддерживают факты иной категории».
К этим фактам, в частности, относится свидетельство правнучки Пушкина — Натальи Сергеевны Шепелевой, утверждавшей, что известие о том, что у Александра Сергеевича был ребенок от Воронцовой, идет от Натальи Николаевны, которой в этом признался сам поэт.
Младшая дочь Воронцовых внешне резко отличалась от остальных членов семьи. «Среди блондинов-родителей и других детей — она единственная была темноволоса», — читаем у Цявловской. Свидетельством этому может служить портрет юной графини, благополучно до-шедший до наших дней. Неизвестный художник запечатлел Сонечку в пору пленительно расцветающей женственности, полную чистоты и неведения. Косвенное подтверждение тому, что круглолицая с пухлыми губами девочка — дочь поэта, находили и в том, что в «Мемуарах кн. М.С. Воронцова за 1819 — 1833 годы» Михаилом Семеновичем упомянуты все его дети, кроме Софьи. В дальнейшем, правда, не найти было и намека на отсутствие отцовского чувства графа к младшей дочери.
Николай I назначил его наместником Кавказа и главнокомандующим кавказскими войсками, оставив за ним и новороссийское генерал-губернаторство.
Следующие девять лет жизни, практически до самой смерти, Воронцов — в военных походах и в трудах по укреплению русских крепостей и боеготовности армии, а вместе с тем в небезуспешных попытках построить мирную жизнь для мирных людей. Почерк его подвижнической деятельности узнается сразу — он только что приехал, его резиденция в Тифлисе крайне проста и непритязательна, но здесь уже положено начало городской нумизматической коллекции, в 1850 году образовывается Закавказское общество сельского хозяйства. Первое восхождение на Арарат также было организовано Воронцовым. И конечно, снова хлопоты по открытию школ — в Тифлисе, Кутаиси, Ереване, Ставрополе с последующим их объединением в систему отдельного Кавказского учебного округа.
По мнению Воронцова, российское присутствие на Кавказе не только не должно подавлять самобытность населяющих его народов, оно просто обязано считаться и приспосабливаться к исторически сложившимся традициям края, потребностям, характеру жителей. Именно поэтому в первые же годы своего пребывания на Кавказе Воронцов дает «добро» на учреждение мусульманского училища. Путь к миру на Кавказе он видел в первую очередь в веротерпимости и писал Николаю I: «То, как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависит от нашего отношения к их вере…» В «замирение» края с помощью одной лишь военной силы он не верил.
Именно в военной политике российского правительства на Кавказе Воронцов видел немалые просчеты. По его переписке с Ермоловым, столько лет усмирявшим воинствующих горцев, видно, что боевые друзья сходятся в одном: правительство, увлекшись делами европейскими, мало обращало внимание на Кавказ. Отсюда застарелые проблемы, порожденные негибкой политикой, да к тому же пренебрежением к мнению людей, хорошо знавших этот край и его законы.
Елизавета Ксаверьевна неотлучно находилась при муже во всех местах службы, а иногда даже сопровождала его в инспекционных поездках. С заметным удовольствием сообщал Воронцов Ермолову летом 1849 года: «В Дагестане она имела удовольствие идти два или три раза с пехотою на военном положении, но, к большому ее сожалению, неприятель не показывался. Мы были с нею на славном Гилеринском спуске, откуда виден почти весь Дагестан и где, по общему здесь преданию, ты плюнул на этот ужасный и проклятый край и сказал, что оный не стоит кровинки одного солдата; жаль, что после тебя некоторые начальники имели совершенно противные мнения».
По этому письму видно, что с годами супруги сблизились. Молодые страсти поутихли, сделались воспоминанием. Возможно, сближение это произошло еще и по причине их печальной родительской судьбы: из шестерых детей Воронцовых четверо умерли очень рано. Но и те двое, став взрослыми, давали отцу с матерью пищу для не очень радостных размышлений.
Дочь Софья, выйдя замуж, семейного счастья не обрела — супруги, не имея детей, жили порознь. Сын Семен, про которого говорили, что «он никакими талантами не отличался и ничем не напоминал своего родителя», тоже был бездетен. И впоследствии с его смертью род Воронцовых угас.
Накануне своего 70-летия Михаил Семенович попросил об отставке. Просьба его была удовлетворена. Чувствовал он себя очень скверно, хотя тщательно это скрывал. «Без дела» он прожил меньше года. За его спиной осталось пять десятков лет службы России не за страх, а за совесть. В высшем воинском звании России — фельдмаршальском — Михаил Семенович Воронцов скончался 6 ноября 1856 года.
На долгие годы сохранились среди солдат в русских войсках на Кавказе рассказы о простоте и доступности верховного наместника. После смерти князя там возникла поговорка: «До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер
Портрет Воронцова располагается в первом ряду знаменитой «Военной галереи» Зимнего дворца, посвященной героям войны 1812 года. Бронзовую фигуру фельдмаршала можно видеть среди выдающихся деятелей, помещенных на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде. Его имя значится и на мраморных досках Георгиевского зала Московского Кремля в священном списке верных сынов Отечества. А вот могила Михаила Семеновича Воронцова была взорвана вместе с Одесским кафедральным собором в первые годы советской власти...
Михаил Семенович Воронцов
Рассказ о следующем представителе рода Воронцовых, Михаиле Семеновиче, похож на роман. Сын Семена Романовича Воронцова и Екатерины Алексеевны Сенявиной, крестный сын императрицы Екатерины II.
Много знаменитых личностей входило в круг его знакомств, это и А. С. Пушкин, А. Н. Раевский, А. Н. Радищев, а также потомок известного старинного русского рода Трубецких, историю этого княжеского рода можно прочитать в книге, выпущенной издательством «РИПОЛ классик» в 2014 г. в серии «Династии». Известные светские красавицы той эпохи, графини Шуазель, О. Нарышкина составляли тесный дамский кружок жены Михаила Воронцова. И конечно, как во всяком романе не обошлось без страстных признаний в верности, клятв в вечной любви, стихов и безрассудных поступков.
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец. Но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Таким предстает нам Михаил Семенович Воронцов из школьных учебников истории. Эта довольно колкая эпиграмма, принадлежащая перу «нашего всё» А. С. Пушкина просто-таки клеймит графа Воронцова, не оставляя ни малейшего шанса на историческое оправдание. А в одном из писем дает ему такую характеристику: «Воронцов – вандал, придворный хам и мелкий эгоист. Он видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое». Минутная обида, негодование, непонимание, скорее всего руководило поэтом. Да и у самого Воронцова ревность застила благоразумие – поэт был увлечен Елизаветой Ксаверьевной, посвящал ей стихи, рисовал ее портреты на полях своих рукописей…
Александр Николаевич Рае?вский (1795–1868) – участник Отечественной войны 1812 года (полковник), одесский приятель и соперник Пушкина, адресат его знаменитого стихотворения «Демон». В свое время этот человек поразил воображение поэта. Он казался необычайным. Высокий, худой, в очках, с умным насмешливым взглядом небольших темных глаз, Александр Раевский держался загадочно, говорил парадоксами. Пушкин прочил ему необыкновенную будущность. В декабре 1825 года, после восстания на Сенатской площади, был арестован по подозрению в причастности к заговору, но вскоре оправдан и выпущен из-под ареста. Во время следствия держался достойно, никого не называл, говорил, что о тайном обществе ничего не знал. В 1826 году получил придворный чин камергера, служил чиновником особых поручений при губернаторе Новороссии М. С. Воронцове, адъютантом которого был еще в 1813 году. В 1827 году, после конфликта с Воронцовым, разразившегося из-за безумной страсти Александра Раевского к графине Елизавете Ксаверьевне Воронцовой, вышел в отставку.
Михаил Воронцов родился 19 (30) мая 1782 года в Санкт-Петербурге, детство и молодость провел при отце, Семене Романовиче, в Лондоне, где получил блестящее образование. Еще младенцем записанный в бомбардир-капралы лейб-гвардии Преображенского полка, он уже 4 лет от роду произведен в прапорщики.
В шестнадцать лет, в сентябре 1798 года императором Павлом I ему была пожалована почетная придворная должность камергера. Будь он при дворе, он должен был бы носить мундир с золотым шитьем на воротнике, обшлагах, карманных клапанах и на полях треугольной шляпы с плюмажем, а также символ Хранителя – золотой с бриллиантами ключ на банте из голубой Андреевской ленты. Чин камергера соответствовал тогда званию генерал-майора, но Михаил Воронцов пренебрег этой дававшейся ему привилегией, добился разрешения начать службу с нижних чинов и в октябре 1801 года был зачисленным поручиком лейб-гвардии в Преображенский полк.
В Англии Семен Романович Воронцов дал сыну прекрасное домашнее образование, предоставив образцовых гувернеров и учителей. Десяти лет юный граф переводил с английского на русский, читал и говорил по-французски, изучал немецкий, греческий и латынь. Обучение сопровождалось ежедневной верховой ездой, игрой в шахматы и выходами в море на яхте. Этакий маленький лорд. Но Семен Романович говорил с сыном только по-русски, так как готовил его к служению России и понимал, что только в процессе изучения русского языка и русской литературы молодой граф сможет узнать историю и культуру России и станет русским человеком не только по происхождению, но и по духу, – отцу очень важно было сохранить это в своих детях. Верность России, верность присяге всегда отличала Воронцовых. Так как Россия в то время не вела в Европе никаких военных действий, то в 1803 году Михаил Воронцов решил отправиться волонтером на Кавказ, в Грузию, где шла война с горскими народами, в армию князя П. Д. Цицианова, выдающегося русского военачальника, ученика А. В. Суворова.
Россия была накануне серьезных военных операций в этом районе. Проникновение России в Закавказье неизбежно должно было привести к столкновению с Персией и Турцией. Цицианов, под командованием которого российские войска вступили в войну с Персией, стал первым боевым наставником М. С. Воронцова.
В декабре 1803 года за сражение с персами, завершившееся занятием русскими окрестностей Гянджи, молодой Воронцов был удостоен своей первой боевой награды – ордена Св. Анны 3-й степени.
В конце июня 1804 года при атаке персидского лагеря недалеко от Эриванской крепости за проявленную храбрость лейб-гвардии Преображенского полка поручик граф Воронцов по представлению императору самим князем Цициановым был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.
После похода на Эривань (современный Ереван. – Ред.), прежде сражавшиеся под палящим солнцем, русские войска Цицианова оказались среди гор и вечных снегов в Осетии. М. С. Воронцов в декабре 1804 года писал, что никогда еще войска не карабкались по таким крутым склонам и по горло в снегу, но, несмотря на это, вели жестокие бои.
В результате этого похода Михаил Семенович сильно заболел и вынужден был в феврале 1805 года уехать на лечение в Москву. Оттуда он выехал в «Андреевское» – имение своего дяди, российского канцлера графа Александра Романовича Воронцова. Дядя мог быть доволен племянником – кавалер орденов Св. Георгия 4-й степени, Св. Владимира 4-й степени с бантом и Св. Анны 3-й степени, произведенный из поручиков в капитаны, двадцатидвухлетний граф Михаил Семенович Воронцов с честью выдержал боевое крещение, не посрамив чести и доблести своих предков.
В 1805–1807 гг., в период русско-прусско-французской войн, Воронцов участвует в сражениях с Наполеоном. За проявленные храбрость и распорядительность в сражении под польским городом Пултуском, состоявшемся в декабре 1806 года, Воронцов был произведен в полковники.
В 1809 году граф Воронцов был назначен командиром Нарвского пехотного полка и получил назначение в действующую армию генерала от инфантерии князя П. И. Багратиона, сражавшуюся на Балканах с начавшими в 1806 году войну с Россией турками.
Развязав войну, турки намеревались вновь утвердить свое влияние в Дунайских княжествах и покончить с национально-освободительным движением в Сербии и в других областях Османской империи.
22 мая 1810 года, в 28 лет, Михаил Семенович участвует в штурме одной из сильнейших крепостей Порты в ее европейских владениях – крепости Базарджик, где был разгромлен корпус одного из видных турецких полководцев Пеливана. За эту операцию М. С. Воронцов был произведен в генерал-майоры, удостоен ордена Св. Владимира 3-й степени, а его Нарвскому полку были пожалованы знамена.
В этом же году Воронцов участвовал в битве под Варной, в генеральном сражении под Шумлою и в сражении под Батыном. В октябре 1810 года Воронцов, командуя особым отрядом, занял Плевну, Ловчу и Селви, за что получил орден Св. Анны 1-й степени.
В кампании 1811 года, которую возглавлял М. И. Кутузов, Воронцов отличился в сражении под Рущуком и был пожалован золотой шпагой с алмазами.
В конце сентября 1811 года генерал Воронцов получил приказ от главнокомандующего русской армией М. И. Кутузова переправиться во главе своего отряда на правый берег Дуная в тыл неприятелю и вынудить его отступить. 7 октября Воронцов форсировал Дунай. В результате нескольких сражений турки были разбиты наголову.
Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов (с 1812 светлейший князь Голенищев-Кутузов-Смоленский; 1745–1813) – русский генерал-фельдмаршал из рода Голенищевых-Кутузовых, главнокомандующий во время Отечественной войны 1812 года. Первый полный кавалер ордена Святого Георгия.
За сражение под Виддином Воронцов был удостоен ордена Св. Георгия 3-й степени. 1 апреля 1812 года Воронцов был назначен начальником Сводно-гренадерской дивизии 2-й армии, главнокомандующим которой был князь П. И. Багратион. В июне французская армия перешла Дунай. Началась Отечественная война 1812 года.
Приближалось 26-е августа – знаменитый день Бородина. 24-го августа произошло сражение за Шевардинский редут.
Вот запись из воспоминаний самого Михаила Семеновича Воронцова.
«26-го, на рассвете, началась битва или, вернее, бойня при Бородино. Все силы французской армии были брошены против нашего левого фланга, а именно на флеши, защищаемые моей дивизией; более сотни артиллерийских орудий вели огонь по нашей позиции, и значительная часть отборной французской пехоты под командованием маршалов Даву и Нея атаковала нас в лоб. Наши флеши были взяты штурмом после упорного сопротивления, затем были отбиты нами, снова захвачены французами, и снова отбиты, а вскоре, в конце концов, мы вновь потеряли их, из-за превосходства в силах, которые неприятель на них бросил.
Я был ранен мушкетной нулей в бедро в ходе нашей первой контратаки на флеши, моя бравая дивизия была полностью расстроена: от почти 5000 осталось не более 300 с одним полевым офицером, который не был ранен или получил лишь легкое ранение; 4 или 5 наших дивизий, оборонявших флеши, постигла почти такая же участь.
…Мне перевязали рану прямо на поле, извлекли пулю и первые 3 или 4 версты меня везли в небольшой крестьянской телеге, одно из колес которой было сбито пушечным ядром, и мы умудрялись ехать на оставшихся трех».
Михаил Семенович Воронцов в своих воспоминаниях совершенно не упоминал о дальнейших событиях, связанных с прибытием в Москву и последовавшим за ним отъездом в его родовое имение «Андреевское». Обо всем этом, о душевной доброте и человечности графа можно узнать из «Записок» А. Я. Булгакова, опубликованных в «Русском архиве» в 1900 году.
Александр Яковлевич Булгаков (1781–1863) – русский дипломат, сенатор, московский почт-директор, чьи письма, изданные в трех томах, рисуют подробнейшую картину повседневной жизни русской аристократии XIX века. В его обширной переписке, по словам князя Вяземского, отразились «весь быт, все движение государственное и общежительное, события, слухи, дела и сплетни, учреждения и лица, с верностью и живостью».
Он так описывает уже упоминавшийся ранее факт.
У своего дома в Москве раненый Воронцов увидел множество прибывших из его подмосковного родового имения «Андреевское» подвод, которые должны были вывезти из столицы накопленные несколькими поколениями Воронцовых: картины, обширную библиотеку, бронзу и другие исторические ценности и семейные реликвии. Но узнав, что в соседних домах и больницах находится большое количество не имевших необходимой помощи раненых, граф приказал разгрузить подводы и использовать их для перевозки искалеченных людей в его усадьбу. Многое из оставленного, разумеется, погибло потом при пожаре.
Михаил Семенович распорядился также предлагать всем встреченным по дороге раненым также отправляться в «Андреевское». Так старинная усадьба стала госпиталем, где лечилось до 50 офицеров, сотня их денщиков и до 300 рядовых. Все эти сотни людей и до ста принадлежавших офицерам лошадей находились на полном содержании графа. Два доктора и несколько фельдшеров непрерывно наблюдали за ранеными. Приобретение медикаментов, необходимых для перевязок материалов и всего прочего производилось за счет М. С. Воронцова. Как рассказал А. Я. Булгакову один из домашних графа, затраты последнего составляли 800 рублей ежедневно и продолжались примерно четыре месяца до полного выздоровления раненых. Покидая господский дом, каждый солдат получал обувь, белье, тулуп и 10 рублей. Чтобы представить истинный размер издержек графа, добавим, что лошадь в то время можно было купить за пять-десять рублей, хороший конь, конечно, стоил дороже. Шикарную многокомнатную квартиру со всеми тогдашними удобствами в центре Москвы можно было снять за 100–150 рублей в месяц.
Распрощавшись с оставленными продолжать лечение ранеными, Воронцов, опираясь на трость, в конце октября 1812 года возвратился в строй и был направлен в армию генерала П. В. Чичагова, где получил в командование авангард 3-й Западной армии.
Император Александр II предвидел, что Наполеон никогда не примирится с поражением в России и, несмотря на возражения М. И. Кутузова, 1 января 1813 года был объявлен поход. Летучий отряд Воронцова, включавший в себя три казачьих и два егерских полка, несколько гусарских и уланских эскадронов, гренадерских батальонов и артиллерийских рот, был чрезвычайно мобилен и участвовал во многих сражениях.
После взятия 1 февраля 1813 года Познани Михаил Семенович Воронцов был произведен в генерал-лейтенанты.
Русская армия, освобождая захваченные территории, продвигалась вперед. Назревало генеральное сражение.
4 октября 1813 года у Лейпцига началась одна из величайших битв наполеоновской эпохи – Битва Народов.
На стороне союзников сражались русские, прусские, австрийские и шведские войска, к началу битвы насчитывающие 220 тысяч человек. На стороне Наполеона выступали французы, поляки, бельгийцы, голландцы и итальянцы, общим количеством 155 тысяч человек. Битва длилась три дня. Наполеон отступил. Лейпциг был взят. За сражение под Лейпцигом граф Воронцов был удостоен ордена Св. Александра Невского.
В конце февраля 1814 года на территории Франции, у Краонских высот, состоялся исход кампании – битва при Краоне. В этом сражении генерал-лейтенант Воронцов, у которого было не более 15 тысяч человек, противостоял вдвое превосходящим войскам французов, которыми командовал сам Наполеон.
За сражение у Краона М. С. Воронцов был удостоен «ордена Св. Георгия 2-го класса большого креста».
Несмотря на отчаянное сопротивление французских войск, русская армия вместе с союзными войсками с боями шла по Франции, приближаясь к Парижу. В феврале 1814 года, вступив в город Ретель, что на северо-западе Франции, М. С. Воронцов составил воззвание к местному населению, в котором сообщалось, что русские не позволят себе такого поведения на земле Франции, каким отличились французы в Москве.
Решающее сражение за столицу началось утром 18 марта. В тот же день Париж капитулировал. 19 марта 1814 года союзные войска торжественно вступили в город.
После победы над Наполеоном во Франции были оставлены войска стран – победительниц. Командиром Русского оккупационного корпуса, численность которого составляла около 29 тысяч человек, был назначен 33-летний граф Воронцов. В этот период особо ярко проявились самые лучшие человеческие качества Михаила Семеновича. Им было введено много ограничений на применение телесных наказаний, а солдаты, имевшие знаки отличия, от телесных наказаний освобождались вообще. «Так как солдат, который никогда еще палками наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции достойным настоящаго воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошую службу и пример другим…»
В 1818 году, перед возвращением на родину, Воронцов распорядился собрать сведения о долгах французам офицеров и солдат его корпуса и оплатил их из своих средств. А долгов набралось на полтора миллиона рублей! Эту сумму он получил, продав большое имение Круглое, оставленное ему по завещанию его знаменитой тетки – княгини Екатерины Романовны Дашковой, первого президента Российской Академии наук.
В знак уважения к своему командующему все офицеры корпуса преподнесли Воронцову серебряную вазу с выгравированными на ней их именами.
В том же году на Парижском монетном дворе была выпущена золотая, диаметром 5 сантиметров памятная медаль, которую жители округа Вузье поднесли графу «в знак уважения и признательности».
В период прохождения Ахенского конгресса, когда в октябре 1818 года Александр I и король Пруссии Фридрих-Вильгельм производили смотр стоявшим во Франции союзным войскам, император высказал недовольство Воронцову по поводу того, что полки двигались ускоренным, по его мнению, шагом. Ответ Воронцова, передававшийся впоследствии из уст в уста, сделался известным всем: «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж».
В Петербурге же в это время вовсю муссировались слухи о чрезмерном либерализме Воронцова, о якобинском духе в его войсках и об оставлявшей желать лучшего дисциплине солдат. То, что в полку составляло гордость, при дворе ставили в вину своевольному графу. И Михаил Семенович решает выйти в отставку.
Однако, после личной встречи с Александром I в ноябре 1820 года, награждения орденом Св. Владимира 1-го класса, опубликования в газетах рескрипта с хвалебными отзывами о корпусе Воронцова и о действиях его командующего во Франции Михаил Семенович принял окончательное решение остаться на службе.
Тогда же, в Париже, 36-летний генерал-лейтенант Михаил Семенович Воронцов познакомился с Елизаветой Браницкой.
Светлейшая княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова, урожденная Браницкая (1792–1880) – статс-дама, почетная попечительница при управлении женскими учебными заведениями, фрейлина, кавалерственная дама ордена Св. Екатерины.
Елизавета Ксаверьевна – младшая из детей польского магната, графа Ксаверия Браницкого, владельца крупного поместья Белая Церковь в Киевской губернии и одного из богатейших вельмож Польши, и несметно богатой племянницы светлейшего князя Григория Потемкина Александры Энгельгардт. Детство и молодость Елизавета провела в богатом имении родителей в Белой Церкви. Воспитание детей для Александры Энгельгардт-Браницкой было главным делом в жизни. Все пятеро детей получили превосходное домашнее образование и довольно долго находились под ее опекой, особенно дочери.
По собственному опыту она знала, что чем дольше девицы будут находиться вдали от соблазнов столичной и придворной жизни, тем для них будет лучше.
В 1807 году Елизавета вместе с сестрой Софьей была пожалована во фрейлины. Вскоре Софья вышла замуж за офицера польских войск Артура Потоцкого, Елизавета же продолжала жить при строгой матери в имении.
В записях современников сохранились следующие сетования Браницкого-старшего: «нет хороших женихов для младшей дочери: Ухаживает за ней Потоцкий, но у меня обе старшие дочери за Потоцкими, и, пожалуй, скажут, что отдал свое семейство этому дому в собственность. Однако мне желательно, чтобы и третья дочь моя пошла поскорее за поляка, ибо по смерти моей жена распорядится иначе». Но Александра Васильевна не торопилась выдавать младшую дочь замуж. Елизавета до 26 лет почти безвыездно жила с родителями в Белой Церкви, хотя уже более десяти лет числилась фрейлиной, возраст, надо сказать, для незамужней девушки того времени более чем почтенный. Тридцатилетние замужние дамы, обремененные к тому времени многочисленным потомством – явление весьма обычное, считались уже солидными матронами.
В начале 1819 года графиня Браницкая вместе с дочерью отправилась в длительное путешествие по Европе, прежде всего в Париж. Эта поездка и стала решающей в судьбе Елизаветы Ксаверьевны.
Вигель Филипп Филиппович – один из самых знаменитых русских мемуаристов, знакомый А. С. Пушкина, член Арзамасского кружка, автор широко известных и популярных в XIX веке «Записок» – историю женитьбы графа описывал так:
«Во дни доброго согласия его с Алексеевым сестра моя в шутку твердила, что пора ему жениться, и с большой похвалой говорила ему о меньшой Браницкой… В это самое время графиня Браницкая приехала в Париж, а он под предлогом окончания каких-то дел туда отправился. Там увидел он если не молоденькую, то весьма моложавую суженую свою. Она не могла ему не понравиться: нельзя сказать, что она была хороша собой, но такой приятной улыбки, кроме ее, ни у кого не было, а быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь. К тому же польское кокетство пробивалось в ней сквозь большую скромность, к которой с малолетства приучила ее русская мать, что делало ее еще привлекательней».
Сам же Михаил Воронцов на страницах своего дневника записал следующее:
«Сопроводив… корпус до границы России…, я вернулся в Париж в январе месяца 1819 года. Там я познакомился с графиней Лизой Браницкой и попросил ее руки у матери. Получив согласие, в феврале я отправился в Лондон к отцу, чтобы получить его благословение на брак…»
Венчание состоялось 20 апреля (2 мая) 1819 года в Париже в православной церкви. Для обоих это была блестящая партия. Елизавета Ксаверьевна принесла мужу огромное приданое, состояние Воронцова почти удвоилось. Александра Браницкая сознательно выделила всем дочерям значительное приданое, чтобы потом по завещанию не делить фамильные имения, а все оставить сыну Владиславу.
Но любовь любовью, а все-таки не без колебаний решился граф Воронцов на брак с дочерью польского магната и к тому же гетмана Речи Посполитой. В одном из писем к графу Ростопчину Ф. В. новобрачный торжественно обещал не допускать к себе в государственной деятельности ни одного поляка.
О взаимоотношениях Михаила Воронцова и графини Александры Браницкой, матери Елизаветы, А. Я. Булгаков писал так: «Воронцова любит как любовника. Она в восхищении от зятя своего, но тот ее не любит».
После свадьбы молодые поселились в Париже и вели там открытый образ жизни. Посещали аристократические салоны, знакомились с известными европейскими знаменитыми и не очень учеными, музыкантами, художниками.
В сентябре Воронцовы покинули Париж и в ноябре прибыли в Белую Церковь. Пробыв там недолго, в декабре они приехали в Петербург, где в начале 1820 года Елизавета Ксаверьевна родила дочь, умершую через несколько дней. Об этой семейной трагедии К. Я. Булгаков писал брату: «31 января часов в пять, после обеда, родила Воронцова дочь Катерину, и скоро, и благополучно. Я на другой день обедал у графа Михаила Семеновича, который в восхищении; все у них идет хорошо… Бедный Воронцов недолго наслаждался счастьем быть отцом; дитя умерло уже. Душевно жаль Воронцова, жену его, старика отца, к которому было писано… Вчера вечером (3 февраля) в 6 часов похоронили мы в Невском младенца. Пушкин, Ваниша, Логинов, Бенкендорф и я ездили туда и опустили ангела в землю. Бедный Воронцов чрезвычайно огорчен. Жене его прежде десяти дней не скажут; для здоровья ее как нельзя лучше. Ее уверили, что нельзя принести дитя, потому что в сенях холодно. Она согласилась ждать дней десять. Бедная мать!»
Константин Яковлевич Булгаков (1782–1835) – русский дипломат и администратор, московский и петербургский почт-директор, управляющий почтовым департаментом, тайный советник. Его обширная переписка, изданная в «Русском архиве», по словам Вяземского, – «стенографическая и животрепещущая история текущего дня». Внебрачный сын крупного дипломата Я. И. Булгакова от француженки Екатерины Эмбер. Родился в Константинополе, где отец его был чрезвычайным посланником; в 1790 году вместе со старшим братом Александром получил фамилию и герб Булгаковых.
Стремясь смягчить горечь утраты, чета Воронцовых решила путешествовать, в июне – Москва, потом Киев, а в сентябре уже за границу. Путешествуя, они побывали в Вене, в Венеции, затем в Милане и Вероне, из Турина приехали в Париж, затем в середине декабря в Лондон.
В июне 1821 года К. Я. Булгаков так писал брату: «Граф Михаил Семенович пишет мне, что жена его благополучно родила дочь 29 мая в Лондоне. Она названа Александрой. Он рад, тем более что опасался по примеру первых родов».
В июле Воронцовы приглашены были на коронацию Георга IV, а после уехали к графине Пембрук в старинное поместье Уилтон-хаус, а затем решили отправиться на воды в Лемингтон.
В октябре 1821 года Воронцовы вернулись в Лондон, пробыв там 15 дней (именно тогда Т. Лоуренс закончил портрет М. С. Воронцова), они уехали на зиму в Париж, где пробыли до середины апреля 1822 года. Летом Воронцовы вернулись в Россию и поселились в Белой Церкви, где в июле Елизавета Ксаверьевна благополучно родила сына Александра.
Томас Лоуренс (1769–1830) – английский художник, получивший известность как фешенебельный портретист эпохи Регентства. Блестящий портретист, Томас Лоуренс оставил очень заметный след в истории живописи Англии. Его работы приводили в восхищение даже многих его коллег, что во все времена является наивысшей похвалой.
По возвращении в Россию, Воронцов командовал 3-м пехотным корпусом, а 19 мая 1823 года был назначен Новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области. Начался новый этап государственной и военной деятельности Воронцова и новый этап его жизни в России. 21 июля 1823 года граф Воронцов приехал в Одессу. Наполовину девственный Новороссийский край ждал лишь искусной руки для развития в нем земледельческой и промышленной деятельности.
Именно Михаилу Семеновичу Воронцову обязаны: Одесса – небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым – развитием и усовершенствованием виноделия, устройством великолепного Воронцовского дворца в Алупке и превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и других полезных растений, равно как и первыми опытами лесоводства. По его почину учреждено в Одессе общество сельского хозяйства, в трудах которого сам Воронцов принимал деятельное участие. Многим обязана ему и одна из важнейших отраслей новороссийской промышленности – разведение тонкорунных овец. При нем же в 1828 году получило начало пароходство по Черному морю. Его деятельность на общественном поприще была весьма разнообразна и плодотворна.
22 июня 1823 года Елизавета Ксаверьевна была пожалована в кавалерственные дамы Меньшого креста.
Орден Святой Великомученицы Екатерины (или орден Освобождения) – орден Российской империи для награждения великих княгинь и дам высшего света, формально второй по старшинству в иерархии наград с 1714 до 1917 года. Орден стал высшей наградой для дам, а также для поощрения заслуг их мужей. В статуте не были указаны заслуги, за которые следует награждать. Основанием для награждений традиционно служило просветительство. Награжденным так же вменялось в обязанности дела благотворительности, в том числе выкуп на свои деньги попавшего в варварский плен христианина, попечение об Училище ордена для воспитания благородных девиц. Орден имел 2 степени, его знаки Большого и Малого креста (награжденные им именовались также «кавалерственными» дамами) отличались размером и отделкой драгоценными камнями.
В Одессу к мужу она приехала 6 сентября, на последних месяцах беременности, и жила на даче, пока отстраивался городской дом. В октябре она родила сына Семена, а в декабре уже появилась в обществе.
Вокруг Воронцовых сложился блестящий двор польской и русской аристократии. Графиня Елизавета Ксаверьевна любила веселье. Она сама и ее ближайшие подруги графиня Шуазель и Ольга Нарышкина участвовали в любительских спектаклях, организовывали самые утонченные балы в городе. Елизавета Ксаверьевна была прекрасной музыкантшей, в Одессе у нее был свой портативный орган, она считалась одной из первых в России исполнительниц на этом инструменте.
Елизавета Ксаверьевна пользовалась успехом у мужчин и всегда была окружена поклонниками, к числу которых принадлежал в пору своей южной ссылки (июнь 1823 – июль 1824) поэт А. С. Пушкин. Так пишут многие исследователи, но был ли поэт действительно влюблен в знатную даму или она была его поэтической музой?
Александр Сергеевич Пушкин находился в ссылке еще во время губернаторства графа Воронцова в Кишиневе, а затем на его глазах в Одессе (1820–1824). Отношения между ними сразу не заладились; губернатор рассматривал ссыльного поэта прежде всего как чиновника, давал ему поручения, казавшиеся тому оскорбительными, граф стал объектом многочисленных едких, хотя не во всем справедливых эпиграмм Пушкина: «Сказали раз царю, что наконец…», «Полу-милорд, полу-купец…» (которая приведена в начале главы), «Певец Давид хоть ростом мал…», «Не знаю где, но не у нас…»; Пушкин высмеивает в них гордость, сервильность (с его точки зрения) и англоманию (опять же с его точки зрения, а как не англомания, если человек вырос и воспитан был в Англии?) губернатора. (Сервильность – раболепие, низкопоклонничество. – Ред .).
В защиту Воронцова следует сказать, что для своих современников А. С. Пушкин не был уж таким известным и великим поэтом, каким его видят потомки. Да, он был популярен в салонах Москвы и Петербурга, стихи его печатались и расходились переписанными от руки, но это не было совсем не то, что представляем себе мы. Многие современники Пушкина ставили сочинения Е. А. Баратынского и К. Н. Батюшкова много выше самого Пушкина. Кроме того, всем известен вспыльчивый характер и взрывной нрав великого поэта. Еще один большой поэт, глубокий знаток стихов и творчества Пушкина в целом, Анна Андреевна Ахматова, выразилась так: «Пушкин – арап, который бросался на русских женщин». Многие исследователи-пушкинисты упрекали поэтессу за эту, как кажется, вольность. Но ведь и всем известный майор в отставке Н. Мартынов, сказал, что, если бы была возможность, он застрелил бы Лермонтова еще раз – такой несносный характер был у маленького гусара.
Евгений Абрамович Баратынский (Бораты?нский (1800–1844) – один из крупнейших русских поэтов эпохи романтизма.
Известность Баратынского как поэта началась после издания в 1826 году его поэм «Эда» и «Пиры» (одной книжкой, с предисловием автора) и первого собрания лирических стихотворений в 1827 году – итог первой половины его творчества. В 1828 году появилась поэма «Бал» (вместе с «Графом Нулиным» Пушкина), в 1831 году – «Наложница» («Цыганка»). Отличаясь замечательным мастерством формы и выразительностью изящного стиха, не уступающего пушкинскому, эти поэмы принято ставить все же ниже лирических стихотворений Пушкина. Баратынский писал мало, долго работая над своими стихами и часто коренным образом переделывая уже напечатанные.
Константин Николаевич Ба?тюшков (1787–1855) – русский поэт, поэтический предшественник Пушкина. Значение Батюшкова в истории русской литературы и главная заслуга его заключается в том, что он много потрудился над обработкой родной поэтической речи и придал русскому стихотворному языку такую гибкость, упругость и гармонию, каких еще не знала до тех пор русская поэзия. По мнению Белинского, совершенство пушкинского стиха и богатство поэтических выражений и оборотов было в значительной мере подготовлено трудами Василия Жуковского и Константина Батюшкова. В руках Батюшкова русский язык, действительно, является послушным орудием, и искусство владеть им никому из современников, кроме Крылова, не было доступно в равной с ним мере. Красота и совершенство формы, правильность и чистота языка, художественность стиля составляют главное достоинство стихотворений Батюшкова. Безукоризненность отделки каждого стихотворения составляло постоянную заботу Батюшкова, над каждым словом он работал упорно и мучительно, терзая себя сомнениями в поисках лучших форм.
Певец Давид был ростом мал,
Но повалил же Голиафа,
Который был и генерал,
И, положусь, не проще графа.
Сказали раз царю, что наконец
Мятежный вождь, Риэго, был удавлен.
«Я очень рад, – сказал усердный льстец, -
От одного мерзавца мир избавлен».
Все смолкнули, все потупили взор,
Всех рассмешил проворный приговор.
Риэго был пред Фердинандом грешен,
Согласен я. Но он за то повешен.
Пристойно ли, скажите, сгоряча
Ругаться нам над жертвой палача?
Сам государь такого доброхотства
Не захотел улыбкой наградить:
И в подлости осанку благородства.
Не знаю где, но не у нас,
Достопочтенный лорд Мидас,
С душой посредственной и низкой,
Чтоб не упасть дорогой склизкой,
Ползком прополз в известный чин
И стал известный господин.
Еще два слова об Мидасе:
Он не хранил в своем запасе
Глубоких замыслов и дум;
Имел он не блестящий ум,
Душой не слишком был отважен;
За то был сух, учтив и важен.
Льстецы героя моего,
Не зная, как хвалить его,
Провозгласить решились тонким…
Среди биографов поэта нет единого мнения о том, какую роль сыграла Елизавета Воронцова в судьбе поэта. Кто-то пишет, что ради нее отказался он от бегства морем за границу – из ссылки. Все любовные стихотворения, написанные в Михайловском в 1824 году и в первые месяцы 1825 года, обращены к Воронцовой, в том числе «Ненастный день потух…» Считается, что именно Воронцовой посвятил Пушкин такие стихи как «Сожженное письмо», «Ненастный день потух…», «Желание славы», «Талисман», «Храни меня, мой талисман…». Стихи, музыка которых знакома всем с детства. По числу исполненных с Воронцовой портретных рисунков рукою Пушкина ее образ превосходит все остальные. Но память о двух женщинах поэт благоговейно хранил в своей душе всегда – Елизавете Воронцовой и Марии Волконской.
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи,
Храни меня, мой талисман.
В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.
Священный сладостный обман,
Души волшебное светило…
Оно сокрылось, изменило…
Храни меня, мой талисман.
Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.
Стихотворение при жизни Пушкина не печаталось. Оно связано, вероятно, с «кольцом-талисманом», подаренным поэту Е. К. Воронцовой.
Княгиня Мария Николаевна Волко?нская (урожденная Рае?вская; 1805–1863) – дочь Николая Раевского, жена декабриста Сергея Волконского, несмотря на сопротивление родных, поехавшая за ним в Сибирь. Оставила «до странности банальные и наивные», по оценке В. В. Набокова, воспоминания о своем пребывании в Сибири.
Исследователи творчества Пушкина называли Марию Раевскую-Волконскую адресатом и вдохновительницей таких его произведений, как «Редеет облаков летучая гряда…» (1820), «Таврида» (1822), «Ненастный день потух…» (1824), «Буря» («Ты видел деву на скале…»), «Не пой, красавица, при мне» и «На холмах Грузии лежит ночная мгла…».
Некоторые исследователи говорят о любовном «четырехугольнике» Пушкин – Воронцова – Воронцов – Александр Раевский. Последний приходился графине Воронцовой родственником. Получив назначение в Одессу, Раевский на правах своего человека поселился в доме Воронцовых. Он был страстно влюблен в Елизавету Ксаверьевну, ревновал ее и однажды устроил публичный скандал. Но чтобы отвести от себя подозрения графа, он, как свидетельствуют современники, использовал Пушкина.
Граф П. А. Капнист писал в своих мемуарах: «Прикрытием Раевскому служил Пушкин. На него-то и направился с подозрением взгляд графа».
Граф Петр Алексеевич Капни?ст (1839–1904) – русский дипломат, действительный тайный советник (с 1899) в звании камергера (1871), сенатор из рода Капнистов. Современники невысоко оценивали его, так, по словам одного из них «Капнист отличился на дипломатическом поприще, в особенности на посту посланника в Гааге, только тем, что никогда не находился на посту, но очень аккуратно получал жалованье».
Для Пушкина страстное увлечение Воронцовой было лишено какого-либо расчета и обещало скорее гибель, чем счастье. Столкновение в Одессе с Раевским – с его изощренной хитростью, неожиданным коварством и даже с прямым предательством – стало одним из самых тяжелых разочарований в жизни поэта.
Видимо, именно Раевский «подстроил» в мае 1824 года унизительную для Пушкина командировку на борьбу с саранчой, когда поэта, как простого клерка направили на это «благородное» дело. Он же убедил Александра Сергеевича написать Воронцову резкое послание с просьбой об увольнении. Но Воронцов опередил его, отправив к канцлеру Нессельроде коварное письмо.
Граф Карл Васильевич Нессельро?де или Карл Роберт фон Нессельроде (1780–1862) – русский государственный деятель немецкого происхождения, предпоследний канцлер Российской империи. Занимал пост министра иностранных дел Российской империи дольше, чем кто-либо другой. Сторонник сближения с Австрией и Пруссией, противник революционных движений и либеральных преобразований, один из организаторов Священного союза.
«Если граф Воронцов имел основания ревновать, то последующее его поведение становится вполне объяснимым и не столь преступным, как об этом принято говорить, – считает литературовед Нина Забабурова. – Ему, естественно, необходимо было удалить человека, посягавшего на его семейное благополучие… Не заметить пылких чувств поэта к собственной супруге граф Воронцов, естественно, не мог. Это не могло не усилить взаимной антипатии генерал-губернатора и рядового чиновника его канцелярии. В марте 1824 года появилась знаменитая эпиграмма Пушкина „Полу-милорд, полу-купец…“
Видимо, к маю 1824 года ситуация предельно обострилась, и в письме М. С. Воронцова к Нессельроде звучит нескрываемое раздражение. Кажется, ему изменила обычная аристократическая выдержанность: „…я повторяю мою просьбу – избавьте меня от Пушкина: это, может быть, превосходный малый и хороший поэт, но мне бы не хотелось иметь его дольше ни в Одессе, ни в Кишиневе…“».
Забабурова Нина Владимировна (род. 1944) – российский литературовед, специалист по французской литературе. Окончила Ростовский государственный университет (1967). Печатается с 1971 г. Доктор филологических наук (1990). Профессор. С 1986 г. заведующий кафедрой зарубежной литературы Ростовского государственного университета (ныне Южный федеральный университет).
Результатом летом 1824 года стало высочайшее повеление об отправке Пушкина в Псковскую губернию в имение родителей, под надзор местного начальства.
А что же сама Елизавета Ксаверьевна?
«Ей было уже за тридцать лет, – вспоминает Вигель, – а она имела право казаться еще самою молоденькою. Со врожденным польским легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше ее в том не успевал. Молода она был душою, молода и наружностью. В ней не было того, что называют красотою; но быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, которой подобной я не видел, казалось, так и призывает поцелуи».
По мнению некоторых исследователей истории и литературы, Елизавета Ксаверьевна родила от Пушкина 3 апреля 1825 года дочь Софью. Однако не все согласны с подобной точкой зрения: в доказательство приводятся слова В. Ф. Вяземской, жившей в то время в Одессе и бывшей «единственной поверенной его (Пушкина) огорчений и свидетелем его слабости», о том, что чувство, которое питал в то время Пушкин к Воронцовой «очень целомудренно. Да и серьезно только с его стороны».
Г. П. Макогоненко, посвятивший отношениям Пушкина и Воронцовой целый раздел в книге «Творчество А. С. Пушкина в 1830-е годы», пришел к выводу, что роман Воронцовой и Пушкина «созданный пушкинистами миф». Биографы Натальи Николаевны Пушкиной И. Ободовская и М. Дементьев, считают, что жена поэта, зная о всех его увлечениях, не придавала значения, несмотря на то, что была очень ревнива, его отношениям с Воронцовой: в 1849 году, встретив Елизавету Ксаверьевну на одном из светских вечеров, она тепло беседовала с ней и собиралась представить ей старшую дочь поэта Марию. Известно, что жена Пушкина была представлена Воронцовой в 1832 году.
Георгий Пантелеймонович Макогоненко (1912–1986) – видный русский советский литературовед, критик. Доктор филологических наук, профессор. Член Союза писателей СССР (с 1943). Участник советско-финляндской войны и обороны Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. Муж поэтессы Ольги Берггольц.
В конце 1833 года Елизавета Ксаверьевна в связи с изданием в Одессе с благотворительными целями литературного альманаха обратилась к Пушкину с просьбой прислать что-нибудь для публикации. Поэт отправил ей несколько сцен из трагедии и письмо от 5 марта 1834 года: «Графиня, вот несколько сцен из трагедии, которую я имел намерение написать. Я хотел положить к вашим ногам что-либо менее несовершенное; к несчастью, я уже распорядился всеми моими рукописями, но предпочел провиниться перед публикой, чем ослушаться ваших приказаний. Осмелюсь ли, графиня, сказать вам о том мгновении счастья, которое я испытал, получив ваше письмо, при одной мысли, что вы не совсем забыли самого преданного из ваших рабов? Остаюсь с уважением, графиня, вашим нижайшим и покорнейшим слугой. Александр Пушкин».
Других писем Воронцовой к Пушкину не сохранилось.
При отъезде Пушкина из Одессы 1 августа 1824 года, Воронцова на прощание подарила ему перстень. (Храни меня, мой талисман…) Биограф поэта – П. И. Бертенев, знавший Воронцову лично, писал, что она сохранила до старости теплые воспоминания о Пушкине и ежедневно читала его сочинения. С ним соединялись для нее воспоминания молодости.
А вот Роман Раевского с Елизаветой Ксаверьевной имел довольно длительное продолжение. После отъезда Пушкина из Одессы отношение Михаила Воронцова к Александру Раевскому некоторое время оставалось доброжелательным. Раевский часто гостил в Белой Церкви, где бывала с детьми и Воронцова. Об их связи было известно, не мог не догадываться об этом и граф Воронцов.
Как мы видели, Раевскому удалось на время отводить от себя его подозрения с помощью Пушкина. Возможно, именно Александр Раевский и был отцом дочери Елизаветы Ксаверьевны. Во всяком случае, граф Воронцов знал, что маленькая Софья не его ребенок. В своих памятных записках, написанных им на французском языке для своей сестры, Воронцов перечисляет все даты рождения детей, только о рождении Софьи в 1825 году в записках нет ни слова.
В начале 1826 года Раевский был арестован в Белой Церкви по подозрению к причастности к заговору декабристов, но вскоре был освобожден с извинениями и осенью вернулся в Одессу, чтобы быть рядом с любимой. Но Елизавета Ксаверьевна удалила его от себя. В начале 1827 года Воронцовы уехали в Англию, чтобы поправить здоровье Михаила Семеновича.
В начале 1828 года они вернулись в Одессу, Елизавета Ксаверьена продолжала избегать Раевского. Раевский стал вести себя недопустимо и позволять себе поступки, явно неприличные.
В июне 1828 года разразился громкий скандал. В это время Воронцовы принимали в Одессе императора Николая I с женой. Гости жили в роскошном дворце Воронцовых на Приморском бульваре. В один из дней Елизавета Ксаверьевна направлялась к императрице Александре Федоровне со своей дачи. По пути карету Воронцовой остановил Александр Раевский, держа в руке хлыст, и стал говорить ей дерзости, а потом крикнул ей: «Заботьтесь хорошенько о наших детях… (или)… о нашей дочери».
Трехлетную Софью Раевский считал своим ребенком. Скандал получился невероятный. Граф Воронцов снова вышел из себя и под влиянием гнева решился на шаг, совершенно неслыханный; он, генерал-губернатор Новороссии – в качестве частного лица – подал одесскому полицмейстеру жалобу на Раевского, не дающего прохода его жене. Но Воронцов скоро опомнился. Сообразив, что официальная жалоба может сделать его смешным, он прибегнул к другому средству, через три недели из Петербурга было получено высочайшее повеление о немедленной высылке Раевского в Полтаву за разговоры против правительства. Так Раевский навсегда расстался с Воронцовой.
История с Раевским еще долго обсуждалась в московском и петербургском свете. В декабре 1828 года А. Я. Булгаков писал брату: «Жена моя вчера была у Щербининой, которая сказывала, что Воронцов убит известной тебе историей графини, что он все хранит в себе ради отца и старухи Браницкой, но что счастие его семейственное потеряно. Меня это чрезмерно огорчает… Я не хочу еще верить этому… Кто более Воронцова достоин быть счастливым?… Но эта заноза для души чувствительной, какова Воронцова, ужасна!»
По свидетельству современников, даже в 60 лет Елизавета Ксаверьевна могла кружить голову мужчинам: «Небольшого роста, с чертами несколько крупными и неправильными, княгиня Елизавета Ксаверьевна была тем не менее одной из привлекательнейших женщин своего времени. Все ее существо было проникнуто такою мягкою, очаровательною, женственною грацией, такой приветливостью, таким неукоснительным щегольством, что легко себе объяснить, как такие люди, как Пушкин, и многие, многие другие, без памяти влюблялись в княгиню Воронцову».
Да, в семейной жизни Воронцовых не всегда все шло гладко. Граф Михаил Семенович Воронцов тоже не был верным супругом и имел любовную связь с лучшей подругой жены и хозяйкой крымского имения Мисхор Ольгой Станиславовной Нарышкиной, урожденной Потоцкой (1802–1861).
В свете считали, что Воронцов устроил в 1824 году брак Ольги Потоцкой со своим кузеном Львом Нарышкиным для прикрытия собственного романа с ней. Еще до брака у Ольги Потоцкой был роман с П. Д. Киселевым, женатым на ее старшей сестре Софье. Простить измены Софья так и не смогла, хотя всю жизнь продолжала любить мужа, но жила с ним раздельно.
Граф Воронцов не только брал на себя многие расходы по содержанию Мисхора, но и оплачивал карточные долги Нарышкина. В 1829 году у Нарышкиных родился долгожданный ребенок, девочка, которую назвали Софьей.
Злые языки утверждали, что она дочь Михаила Воронцова. Действительно, Софья Львовна Нарышкина имела куда большее сходство с Воронцовым, чем его собственные дети. Портреты Ольги Станиславовны и ее дочери всегда хранились среди сугубо личных вещей Воронцова и даже стояли на рабочем столе парадного кабинета Алупкинского дворца.
Из книги История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Первый отдел автораГлава 19 Матвей Семенович Башкин и его соучастники Направление, данное Нилом и Вассианом, не обошлось, однако, без того, чтобы не выработаться в учение, действительно противное православной церкви. Они ставили сущность выше формы, внутреннее выше внешнего, ополчались
Из книги КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы автора Млечин Леонид МихайловичГлава 7 ВИКТОР СЕМЕНОВИЧ АБАКУМОВ Министр государственной безопасности Виктор Семенович Абакумов любил вечерами ходить по улице Горького пешком, со всеми любезно здоровался и приказывал адъютантам раздавать старухам по сто рублей. Они крестились и благодарили.
автора Шноль Симон ЭльевичГлава 6 Христофор Семенович Леденцов (1842-1907) Все свое большое состояние Христофор Семенович Леденцов оставил на поддержание и развитие российской науки. Мы обязаны ему организацией многих научно-исследовательских институтов. Эти институты послужили основой и примером
Из книги Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ автора Шноль Симон Эльевич Из книги Имам Шамиль автора Казиев Шапи Магомедович Из книги Повседневная жизнь русского офицера эпохи 1812 года автора Ивченко Лидия Леонидовна Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий НиколаевичМИХАИЛ СЕМЕНОВИЧ ВОРОНЦОВ (1782-1856) Светлейший князь, генерал-фельдмаршал (1856). Дворянский род Воронцовых возвысился в XVIII веке, и тогда же возникла легенда, согласно которой Воронцовы стали вести свой род от выходца из Варяжских земель Симона Африкановича, приходившегося
Из книги Герои 1812 года [От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича] автора Шишов Алексей ВасильевичМихаил Воронцов Потомок древнего дворянского рода, известного на Руси с первой половины XI столетия. Родоначальником же Воронцовых стал Федор Воронец, живший в XIV веке. Сын русского посла в Лондоне генерал-аншефа графа Семена Романовича Воронцова появился на свет в 1782
Из книги Советские асы. Очерки о советских летчиках автора Бодрихин Николай ГеоргиевичБаранов Михаил Семенович Родился 16 ноября 1921 г. Окончил 7 классов, Смоленский аэроклуб, в 1940 г. - Чугуевское военное училище летчиков. Служил летчиком-инструктором.С декабря 1941 г. сражался на И-16 на Северо-Западном фронте. Первую победу одержал в феврале 1942 г., уничтожив
Из книги Дивизия имени Дзержинского автора Артюхов ЕвгенийМихаил Семенович БОРИСОВ Герой Советского Союза гвардии полковник М.С. Борисов родился в с. Боркое-Рыкяно Вязниковского района Владимирской области. Член КПСС с 1921 г. В войсках НКВД с 1926 г. Был командиром взвода, дивизиона, начальником штаба полка дивизии имени Ф.Э.
Из книги Имам Шамиль автора Казиев Шапи МагомедовичНаместник Воронцов Осуществителем своих чаяний государь избрал генерал-губернатора Новороссии и наместника Бессарабии графа Михаила Воронцова.Наследник древнего дворянского рода, сын полномочного министра в Англии, Воронцов получил блестящее образование, имел
Из книги Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля [Блеск дагестанских шашек в некоторых шамилевских битвах] автора ал-Карахи Мухаммед ТахирГлава о великом сражении в 1261 г., в котором был бит Воронцов и обратился в бегство с позором и огорчением Когда имам узнал о намерениях русских, то первое, с чего он начал, был его приказ об уничтожении русской знати, которую он раньше забрал в плен во взятых им
Из книги Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи автора Захарова Оксана ЮрьевнаГлава 3. M.C. Воронцов - командующий русским оккупационным корпусом во Франции
Из книги Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Первый отдел автора Костомаров Николай ИвановичГлава 19 МАТВЕЙ СЕМЕНОВИЧ БАШКИН И ЕГО СОУЧАСТНИКИ Направление, данное Нилом и Вассианом, не обошлось, однако, без того, чтобы не выработаться в учение, действительно противное православной церкви. Они ставили сущность выше формы, внутреннее выше внешнего, ополчались
Из книги Воронцовы. Дворяне по рождению автора Муховицкая ЛираГлава 3 Воронцов Роман Илларионович Поскольку в рамках одного издания невозможно достаточно полно осветить всех представителей рода, тем более такого большого и славного, как Воронцовы, остановимся на наиболее ярких его представителях, чьи жизнь и деятельность наглядно
Из книги Русская книжная культура на рубеже XIX?XX веков автора Аксенова Галина ВладимировнаВ Одессе
Сводная гренадерская дивизия 2-й Западной армии (1812),
12-я пехотная дивизия (1814-1815, 1818-1820),
Оккупационный корпус во Франции (1815-1818),
3-й пехотный корпус (1818-1823),
Шеф Нарвского егерского полка (1836-1856),
Отдельный Кавказский корпус (1844-1854),
Шеф Куринского егерского полка (1845-1856)
Биография
Первые годы
Граф Михаил Воронцов родился 19 (30 ) мая года в Санкт-Петербурге , детство и молодость провёл при отце, Семёне Романовиче , в Лондоне , где получил блестящее образование. Ещё грудным ребёнком записанный в бомбардир-капралы лейб-гвардии Преображенского полка , он уже 4 лет от роду произведён в прапорщики .
В 1803 году был прикомандирован к кавказским войскам, во главе которых стоял князь Цицианов . Состоял при главнокомандующем. 3 января 1804 года участвовал в штурме Гянджи . 15 января того же года едва не погиб во время неудачной экспедиции Гулякова в Закатальское ущелье .
В сентябре 1805 года в должности бригад-майора был отправлен в шведскую Померанию с десантными войсками генерал-лейтенанта Толстого и был при блокаде крепости Гамельн .
В кампанию 1806 года находился в сражении под Пултуском .
В кампанию 1807 года, командуя 1-м батальоном Преображенского полка участвовал в битве под Фридландом .
В 1809 году Воронцов, назначенный командиром Нарвского пехотного полка , отправился в Турцию , где участвовал в штурме Базарджика .
В 1810 году участвовал в сражении под Шумлой , затем был послан с особым отрядом на Балканы , где занял города Плевна , Ловеч и Сельви .
В кампанию 1811 года Воронцов участвовал в сражении под Рущуком , в 4-х делах под Калафатом и в удачном деле под Видином .
Отечественная война и заграничный поход
Отправляясь на излечение в своё имение Андреевское в Покровском уезде Владимирской губернии , Воронцов отказался от эвакуации имущества из своего дома на Немецкой улице в Москве, приказав вывезти на подводах раненых. В Андреевском были размещены около 50 раненных генералов и офицеров и более 300 нижних чинов. Граф взял на себя расходы на раненных, которые достигали 800 рублей ежедневно. После выздоровления каждый солдат, перед отправкой в действующую армию, снабжался одеждой и 10 рублями .
Едва поправившись, Воронцов вернулся в строй и был назначен в армию Чичагова , причём ему был вверен отдельный летучий отряд. Во время перемирия (летом 1813 года) он был переведён в Северную армию; по возобновлении военных действий находился в деле под Денневицем и в битве под Лейпцигом .
В кампанию 1814 года Воронцов при городе Краоне блистательно выдержал сражение против самого Наполеона . Награждён 23 февраля 1814 года орденом Святого Георгия 2-го класса № 64
Командование оккупационным корпусом во Франции
В 1815-1818 годах Воронцов командовал оккупационным корпусом во Франции.
В корпусе был введён определённый свод правил, составленный лично Воронцовым, ограничивавший применение телесных наказаний для солдат . Примечательно его мнение об ограничении телесных наказаний :
Так как солдат, который никогда ещё палками наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции достойным настоящаго воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошую службу и пример другим…
Во всех подразделениях корпуса по приказу Воронцова были организованы ланкастерские школы для солдат и младших офицеров. Также, граф отладил регулярность присылки в корпус корреспонденции из России .
Перед выводом оккупационного корпуса Воронцов собрал сведения о долгах офицеров и солдат местным жителям и заплатил все долги, сумма которых составляла около 1,5 миллиона рублей, из собственных средств. Чтобы расплатиться c французскими кредиторами был вынужден продать имение Круглое, полученное по наследству от родной тётки - княгини Екатерины Дашковой .
Международные связи
В 1818 году представлял Россию на Ахенском конгрессе .
Генерал-губернатор Новороссии
Возвратясь в Россию, Воронцов командовал 3-м пехотным корпусом, а 19 мая 1823 года назначен новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области . Наполовину девственный Новороссийский край ждал лишь искусной руки для развития в нём земледельческой и промышленной деятельности. Воронцову обязаны: Одесса - небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым - развитием и усовершенствованием виноделия , устройством великолепного дворца в Алупке и превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и других полезных растений, равно как и первыми опытами лесоводства . По его почину учреждено в Одессе Общество сельского хозяйства Южной России , в трудах которого сам Воронцов принимал деятельное участие. Многим обязана ему и одна из важнейших отраслей новороссийской промышленности - разведение тонкорунных овец. При нём же в 1828 году получило начало пароходство по Чёрному морю . 29 декабря 1826 года Воронцов был избран в почётные члены Императорской академии наук .
24 мая 1826 года назначен членом Государственного совета . В том же году был членом Верховного уголовного суда по делу декабристов .
В 1828 году он принял, вместо раненого князя Меншикова , начальство над войсками, осаждавшими крепость Варна . 17 августа Воронцов прибыл к месту назначения, а 28 сентября крепость сдалась. В кампанию 1829 года, благодаря содействию Воронцова, войска, действовавшие в Турции , безостановочно получали необходимые запасы. Чума , занесённая из Турции, не проникла в глубь Российской империи во многом благодаря энергичным мерам Воронцова.
Во время губернаторства графа Воронцова в Кишинёве , а затем на его глазах в Одессе находился в ссылке (1820-1824) Александр Сергеевич Пушкин . Отношения с Воронцовым у него сразу не заладились; губернатор рассматривал ссыльного поэта прежде всего как чиновника, давал ему поручения, казавшиеся тому оскорбительными, главное же - его жена Елизавета Ксаверьевна , урождённая графиня Браницкая завязала с Пушкиным поверхностный роман для прикрытия своих реальных любовных отношений, чем сильно подпортила Пушкину жизнь, так как граф стал объектом многочисленных едких, хотя не во всём справедливых эпиграмм Пушкина: «Сказали раз царю, что наконец…», «Певец Давид хоть ростом мал…», «Не знаю где, но не у нас…»; Пушкин высмеивает в них гордость, сервильность (с его точки зрения) и англоманию губернатора.
Другие литераторы того времени - А. С. Грибоедов , Г. Ф. Олизар , П. П. Свиньин и пр. - во время поездок по Крыму посещали гостеприимный дом Воронцова в Гурзуфе , которым граф, постоянно живший в Одессе и бывавший на полуострове лишь наездами, владел до 1834 года. Граф радушно встречал творческих гостей и в своём доме в Санкт-Петербурге на Малой Морской; один из которых - Г. В. Гераков , характеризовавший Воронцова как «друга редкого » умер прямо в нём 2 июня 1838 года .
Воронцов покровительствует архитекторам Ф. К. Боффо и Г. И. Торичелли , привлекает их к крупным казённым заказам, развернув общественное строительство по всей губернии. Они построили такие шедевры как Потёмкинская лестница (1837-1841) и купеческая биржа на Приморском бульваре в Одессе, Каменную лестницу в Таганроге , Храм Святого Иоанна Златоуста в Ялте (1837), Храм во имя всех Крымских Святых и святого великомученика Феодора Стратилата в Алуште (1842) и множество других общественных зданий.
Как частное лицо он заказывает дворцы в Одессе и в поместье Алупка . Пригласив в Алупку на 25 лет садовника К. А. Кебаха и содействуя работе ботаника Х. Х. Стевена в Никитском ботаническом саду заложил основы садово-паркового искусства на Южном берегу Крыма.
Кавказ
В 1844 году Воронцов был назначен главнокомандующим войсками на Кавказе и наместником кавказским , с неограниченными полномочиями и оставлением в прежних должностях. Прибыв в Тифлис 25 марта 1845 года, он вскоре отправился на левый фланг Кавказской линии, для принятия начальства над войсками, готовившимися к походу против Шамиля . После занятия Анди , сопряжённого с величайшими затруднениями, войска, под личным предводительством Воронцова, двинулись к временной резиденции Шамиля - аулу Дарго . Овладение этим пунктом и в особенности дальнейшее движение через непроходимые леса сопровождались большими опасностями и огромными потерями. «Даргинская» экспедиция , по сути, не достигла цели, так как Шамиль благополучно ушёл из аула, а само селение было сожжено до подхода русских войск. Шедший на соединение с отрядом Воронцова обоз подвергся нападению горцев и был частично захвачен («Сухарная» экспедиция). Отступление из Дарго также сопровождалось потерями. Вот как отозвался о тех событиях очевидец писатель Арнольд Львович Зиссерман :
Какое впечатление произвел исход всей большой экспедиции 1845 года на наши войска, на преданное нам христианское население Закавказья и на враждебное мусульманское, может себе всякий представить. О торжестве Шамиля и горцев нечего и говорить. Таким образом, повторяю, не будь это граф Воронцов, пользовавшийся большим доверием и уважением государя Николая Павловича и стоявший выше влияния интриг даже могущественного Чернышёва , вероятно с окончанием экспедиции окончилась бы и его кавказская карьера…
Однако, несмотря на провал, за поход к Дарго именным Высочайшим указом, от 6 августа 1845 года, наместник кавказский, генерал-адъютант , граф Михаил Семёнович Воронцов был возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское достоинство Российской империи.
В 1848 году были взяты две твердыни Дагестана , аулы Гергебиль и Салты . В кровопролитном Салтинском сражении Воронцовым был блокирован и разбит крупный отряд горцев наиба Идриса . В том же году стараниями Воронцова и по его инициативе:
Именным Высочайшим указом, от 30 марта 1852 года, наместнику кавказскому, генерал-адъютанту, генералу от инфантерии, князю Михаилу Семёновичу Воронцову присвоен, с нисходящим потомством, титул светлости .
Воронцов - библиофил
Собирать книги начал ещё его отец, Семён Романович , и брат отца, Александр Романович . Составление книжных собраний требовало определённой культуры, свободы в средствах, возможности передвижения по стране и за границей. Всем этим Воронцовы располагали в избытке: их состояние было одним из крупнейших в России, Семён Романович постоянно жил в Англии, Александр Романович также служил по дипломатической линии. Их книжные собрания были типичными для книжных собраний XVIII века, когда духовная жизнь Европы формировалась под сильным влиянием идей французского Просвещения. Основу библиотек составляли произведения Вольтера , Руссо , Монтескьё ; уделялось внимание и древностям, рукописям. Михаил Семёнович Воронцов унаследовал значительную часть коллекций своих родственников, в том числе и тётки, Екатерины Романовны Дашковой . Сам же Михаил Семёнович занимался собирательством книг с юности и не оставлял этого занятия в 1810-х годах, когда находился в Париже во главе экспедиционного корпуса.
Книжных собраний у М. С. Воронцова было несколько - и в России, и за границей. Судьба тифлисской библиотеки окончательно не выяснена, одесское собрание по воле наследников было передано местному университету , петербургская коллекция перешла к сыну, Семёну Михайловичу , после смерти которого распродавалась через магазин В. И. Клочкова и лишь алупкинская библиотека сохранилась, частично, в собственном интерьере дворца-музея .
Последние годы
В начале 1853 года Воронцов, чувствуя приближение слепоты и крайний упадок сил, просил государя уволить его от должности, и 25 марта оставил Тифлис . Ему воздвигнуты памятники в Тифлисе (на средства, собранные от добровольных пожертвований населения города), Одессе и Бердянске .
В день коронации императора Александра II 26 августа 1856 года Воронцов был пожалован чином генерал-фельдмаршала .
Воронцов скончался 6 ноября 1856 года в Одессе. На долгие годы сохранились среди солдат в русских войсках на Кавказе рассказы о простоте и доступности верховного наместника. После смерти князя там возникла поговорка: «До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер».
Похоронен в Одессе в нижнем храме Спасо-Преображенского собора .
Память
- В 1863 году в Одессе был сооружён памятник М. С. Воронцову .
- В 1867 году в Тифлисе был открыт памятник М. С. Воронцову. Снесён в 1922 году.
- В повести Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат» граф Воронцов выведен в качестве лукавого, многоопытного царедворца .
- В августе 1998 года в Ейске на привокзальной площади был открыт бронзовый бюст М. С. Воронцова.
- 16 августа 2008 года в Ейске у городского стадиона был открыт бронзовый памятник М. С. Воронцову.
- Записан бомбардир-капралом гвардии (1786)
- Прапорщик гвардии (1786)
- Поручик гвардии (10.1801)
- Капитан гвардии (1804)
- Полковник (10.01.1807)
- Генерал-майор (14.04.1810)
- Генерал-лейтенант (8.02.1813)
- Генерал-адъютант (30.08.1815)
- Генерал от инфантерии (29.05.1825)
- Генерал-фельдмаршал (26.08.1856)
В 1849 году в честь М. С. Воронцова были названы в Таганроге Восточная набережная (название «Воронцовская набережная» просуществовало до 1924 года, ныне - Пушкинская) и Азовский спуск (переименован в 1920 году, ныне - Комсомольский) .
Военные чины
Послужной список
Награды
Российские:
Иностранные:
Могила Воронцовых
Воронцов и его супруга, Елизавета Ксаверьевна Воронцова, скончавшаяся 15 (27) апреля 1880 год , в знак признания их заслуг перед Одессой , ввиду благочестивого образа жизни и многочисленных дел милосердия были с почестями похоронены в
20 мая 1819 года Лиза Браницкая вышла из парижской православной церкви графиней Елизаветой Воронцовой. Елизавета Ксаверьевна и граф Михаил Семёнович Воронцов прожили вместе почти 40 лет, до самой кончины Михаила Семёновича.
Её отец граф Ксаверий Петрович Браницкий, поляк, великий коронный гетман – владелец крупного поместья Белая Церковь в Киевской губернии. Мать, Александра Васильевна, урожденная Энгельгардт, русская, была племянницей Потемкина и слыла несметно богатой красавицей. Лиза воспитывалась в строгости и прожила в деревне до двадцати семи лет. Лишь в 1819 году она впервые отправилась в свое первое путешествие за границу, здесь в Париже и познакомилась с графом Воронцовым.
Императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, хорошо знала и обожала Лизу Браницкую. Поэтому, видимо опасаясь, что отец Михаила Семёновича, граф Воронцов Семён Романович, долгие годы служивший русским послом в Лондоне, будет против женитьбы своего сына на польке, написала ему: «Молодая графиня соединяет в себе все качества выдающегося характера, к которому присоединяются все прелести красоты и ума: она создана, чтобы сделать счастливым уважаемого человека, который соединит с ней свою судьбу».
Однако и у Лизы вместе с её матерью были опасения о невозможности брака. Ведь отец Лизы решил, что мужьями его дочерей будут только ясновельможные паны из знатного рода. Её старшие сёстры Екатерина и Софья уже вышли замуж за польских панов из рода Потоцких.
Лиза, ожидая их замужества, как младшая, засиделась в девицах (она родилась 8(19) сентября 1792 года), и конечно же мечтала о замужестве. А тут Наташа Кочубей, её дальняя родственница, с завидной радостью рассказывала ей, что вот-вот будет объявлена её помолвка с генерал-лейтенантом графом Воронцовым. Как же всё так произошло? Ведь граф приехал встретиться со своей будущей , и вдруг Лиза… Действительно, и граф и Наташа нисколько не были против предстоящего брака, но скорее всего лишь потому, что он в свои 37 лет решился наконец создать семью, а она, как любая девушка, хотела этого. Да и жених, какой завидный.
Кроме богатства, знатности рода, ума и мужественной внешности, ему было чем гордиться. О его храбрости на полях сражения во время войны 1812 года много рассказывали. В Бородинском сражении он сам повёл солдат в штыковую атаку и был ранен. А когда узнал, что из его родового имения Андреевского пришли подводы, чтобы забрать имущество из их московского дворца, то распорядился вещи оставить, а на подводы взять раненых. Таким образом, из Москвы, на которую наступал Наполеон, были вывезены сотни раненых, и господский дом в Андреевском превратился в госпиталь.
Как известно всем, война с Наполеоном завершилась полным разгромом его армии (Наполеон первым бежал из России, оставив в русских снегах свою армию), а русские войска вошли в Париж. Перед возвращением на родину корпуса, которым командовал граф Воронцов, он из собственных средств заплатил все финансовые долги местному населению от своих подчинённых.
Как хорошо, что не успели объявить о помолвке графа и Наташи Кочубей. И вскоре к удивлению друзей и знакомых Михаил Семёнович просит руки Лизы у её матери Александры Васильевны Браницкой. Воспользовавшись отсутствием отца, сославшегося на занятость, мать и дочь дали согласие на брак. Путешествие по Европе Лизы и её матери закончилось венчанием.
В это время был нарисован портрет Лизы на фарфоре, который был отправлен в Лондон отцу графа. Семён Романович отметил привлекательность девушки и добавил, что со временем краски на фарфоре не темнеют. Действительно портрет невесты Михаила Семёновича и сегодня выглядит прекрасно, ведь красота вечна.
В 1823 году граф Воронцов был назначен генерал-губернатором Новороссийского края и наместником Бессарабии. В этих же местах в ссылке находился А.С. Пушкин, и конечно же судьба поэта переплелась с судьбой Воронцовых. Поэт восхищался графиней, её изяществом, умом и красотой. Но нигде и никогда в дальнейшей своей жизни он не упоминает о ней, вот только многочисленные профили прекрасной женской головки можно было увидеть на всех бумагах поэта из одесского периода жизни.
Многие пытались найти тайну в их отношениях, но… если и была эта тайна, пусть она остаётся в вечности. Е.К. Воронцова до конца своих дней сохраняла о Пушкине самые тёплые воспоминания и почти каждый день читала его сочинения.
В 1844 году Николай I предложил графу стать наместником огромной территории Кавказа. Михаил Семёнович сомневался, сможет ли он оправдать это доверие, он чувствовал, что здоровье его пошатнулось, но всё же принял предложение царя. И с этого момента юг России – Крым, Северный Кавказ и Закавказье оказались под его управлением. Ему пришлось решать сложнейшие вопросы раздираемого острыми противоречиями Кавказа. И он, с неизменным участием своей супруги Елизаветы Ксаверьевны, успешно решал их.
Из воспоминаний сослуживцев графа Воронцова известно, что Елизавета Ксаверьевна всегда была рядом со своим супругом. Она была его живительной силой, «…весь край озарялся её улыбкой, благосклонностью, горячим участием в делах полезных и благотворительных». Всегда спокойная, приветливая, все видели её добрый взгляд, слышали доброе слово. Она была рядом с Михаилом Семёновичем во всех его делах, помогала составлять документы.
Помимо дел и забот, возложенных на них по долгу службы, Елизавета Ксаверьевна страстно любила садоводство. Она хорошо знала ботанику. В Алупке, где был построен воронцовский дворец, были два сада – верхний и нижний, которые были засажены редкими привезёнными растениями.
Под её личным руководством были высажены древесные и кустарниковые породы и её любимые цветы – розы. Над парком графа Воронцова трудились лучшие садовники своего времени. А вот устройством розария и подбором сортов роз занималась сама графиня. Роскошная коллекция всё время поддерживалась и пополнялась.
В Одессе при содействии Елизаветы Ксаверьевны было основано женское благотворительное общество, которое учредило дом для сирот, приют для престарелых и увечных женщин. А в Тифлисе её заботами было основано воспитательное заведение Святой Равноапостольной Нины для детей служащих Кавказского наместничества. Такие же заведения были открыты в Кутаиси, Эривани, Ставрополе, Шемахе.
Её заслуги были высоко оценены при дворе. Она уже в 1838 году была пожалована статс-дамою, а в 1850 году ей был вручён орден Святой Екатерины большого креста – алая лента и звезда, украшенная . После кончины любимого мужа она полностью отошла от светской жизни, и в Одессе содержала дома для сирот мальчиков и девочек, а также приюты для престарелых и сестёр милосердия.
Памяти мужа она посвятила Михайлово-Семёновский детский сиротский приют. За эти годы, посвящённые только лишь благотворительности, Воронцова раздала более 2 миллионов рублей. Так многие из лучших русских людей представляли наилучшее применение богатства на земле. Елизавета Ксаверьевна, скончалась в возрасте 87 лет 15(27) апреля 1880 года в Одессе и была погребена в кафедральном соборе Одессы рядом со своим мужем.
Светлейший князь Воронцов Михаил Семенович – известный государственный деятель, генерал-адъютант, генерал-фельдмаршал, светлейший князь (с 1845 года); бессарабский и новороссийский генерал-губернатор; член Петербургской научной Академии. Способствовал строительству Одессы и развивал край в хозяйственном плане.
Родители будущего фельдмаршала – Семен Романович и Екатерина Алексеевна (дочь адмирала Сенявина А.Н.) поженились в 1781 году. 29 мая 1782 у них появился сын Михаил, а спустя год дочь Екатерина. Но семейное счастье четы Воронцовых длилось недолго. Екатерина Алексеевна умерла в августе 1784 года после болезни. Она была похоронена в Венеции, в Греческой церкви св. Георгия. Семен Романович никогда больше не женился и перенес всю свою нерастраченную любовь на дочь и сына. В мае 1785 года Воронцов С. Р. переехал в Лондон по работе. Он занимал должность полномочного министра, то есть был послом в Англии от России. Так что Великобритания стала для маленького Михаила вторым домом.
Семен Романович тщательно следил за обучением и воспитанием сына. Он старался максимально эффективно подготовить его к служению родине. Отец мальчика был убежден, что самое главное – это хорошее владение родным языком и знание русской истории и литературы. Будущий граф Воронцов сильно отличался от сверстников. Они предпочитали говорить на французском, а Михаил, хоть и хорошо владел этим языком (а также латынью, греческим и английским), предпочитал все же русский.
В расписании занятий мальчика были музыка, архитектура, фортификация, естественные науки, математика. Он научился ездить верхом и неплохо владел различными видами оружия. Для расширения кругозора мальчика Семен Романович брал его с собой на светские собрания и заседания парламента. Также младший и старший Воронцовы осматривали промышленные предприятия и бывали на русских кораблях, которые заходили в английские гавани.
Семен Романович был уверен, что крепостное право скоро падет, и помещичьи земли достанутся крестьянам. И чтобы его сын мог себя прокормить и участвовать в создании будущего политического курса России, он хорошо обучил его ремеслу.
В 1798 году граф Воронцов-младший получил звание камергера. Оно было присвоено ему Павлом I. Надо сказать, что к своему совершеннолетию Михаил был полностью готов к службе на благо родины. Он был великолепно воспитан и образован. Также у него сложились определенные взгляды на то, по какому пути должна идти Россия. Служение отечеству стало для него священным долгом. Но, зная тяжелый характер Павла I, Семен Романович не спешил отправлять сына на родину.
В марте 1801 года императором стал Александр I, а уже в мае Воронцов-младший прибыл в Петербург. Здесь он познакомился с членами литературного кружка, сблизился с солдатами Преображенского полка и решил сделать карьеру военного. В то время имеющийся у Михаила чин камергера приравнивался к званию генерала-майора, но Воронцов не стал пользоваться этой привилегией. Его зачислили в Преображенский полк обычным поручиком.
Однако графу быстро надоели дежурства при дворе, муштра и плац-парады. В 1803 году он поехал в Закавказье как волонтер, чтобы попасть в войско князя Цицианова. Здесь молодой граф Воронцов довольно быстро стал правой рукой командира. Но он не отсиживался в штабе, а активно участвовал в сражениях. Поэтому не удивительно, что на его плечах появились эполеты капитана, а на груди три ордена: св. Георгия (4 степень), св. Владимира и св. Анны (3 степень).
В 1805-1807 годах граф Воронцов участвовал в сражениях с Наполеоном, а в 1809-1811 годах воевал с турками. Михаил, как и прежде, стоял в первых рядах атакующих и устремлялся в самую гущу сражений. Его вновь повысили в звании и наградили орденами.
Отечественную войну 1812 года Михаил встретил, будучи командиром сводной гренадерской дивизии. Она активно участвовала в защите Шевардинского редута и Семеновских флешей. Первый удар французов как раз и пришелся на дивизию Воронцова. Она была атакована сразу 5-6 отрядами противника. А после атаки на нее обрушился огонь двухсот французских орудий. Гренадеры понесли огромные потери, но не отступили. Сам Михаил повел один из своих батальонов в штыковую атаку и был ранен.
При входе в Военную галерею Зимнего дворца висит картина немецкого баталиста Петера фон Гесса «Бородинское сражение», изображающая самый напряженный момент боя. В центре картины, на ее переднем плане, раненый генерал П.И.Багратион отдает последние распоряжения. А левее, на телеге, везут раненого в ногу командира дивизии генерала М.С.Воронцова.
Петер фон Гесс «Бородинское сражение»
В московский дворец графа Воронцова приехало несколько сотен подвод для вывоза семейного имущества и богатств, накопленных веками. Тем не менее Михаил Семенович отдал приказ взять на подводы не имущество, а 450 военных.
После выздоровления Воронцов сразу отправился с русской армией в заграничный поход. Под Краоном его дивизия успешно противостояла французам, которых возглавлял сам Наполеон. За это сражение Михаилу Семеновичу вручили орден св. Георгия.
После окончательного поражения Франции армии стран-победительниц остались на ее территории. Русский оккупационный корпус возглавлял Воронцов, и он установил собственные порядки. Граф составил свод правил, которым должны были следовать его солдаты и офицеры. Основной мыслью нового устава был отказ старших по званию от принижения человеческого достоинства низших чинов. Также Михаил Семенович первым в истории отменил телесное наказание.
По некоторым данным, Михаил Семенович, будучи на посту командира оккупационного корпуса, был вынужден продать полученное по наследству имение, чтобы расплатиться полностью с французскими кредиторами за кутежи офицеров и гусар, которые, как правило, кутили в долг. По имеющимся сведениям, общая сумма «пирования» русской армии во Франции в 1814-1818 годах составила более полутора миллионов рублей.
В апреле 1819 года Михаил Семенович вступил в брак с Браницкой Елизаветой Ксаверьевной. Торжество прошло в Парижском православном соборе. Мария Федоровна (императрица) положительно отзывалась о графине. Она считала, что в Елизавете Ксаверьевне прекрасно сочетаются ум, красота и выдающийся характер. «36 лет брака сделали меня очень счастливым» — именно такое заявление сделал в конце жизни граф Воронцов. Семья военачальника состояла из жены и шестерых детей. К сожалению, четверо из них скончались в раннем возрасте.
В Петербурге не очень хорошо отнеслись к армейским нововведениям Воронцова. Там считали, что новым сводом граф подрывает дисциплину, поэтому по прибытию на родину корпус Михаила Семеновича распустили. Граф сразу подал в отставку. Но Александр I ее не принял и назначил его командующим 3-м корпусом. Воронцов затягивал с принятием корпуса до последнего.
Его неопределенное положение завершилось в мае 1823 года, когда графа назначили генерал-губернатором Новороссийского края и наместником Бессарабии. Несколько служивших с ним ранее офицеров ушли со службы, чтобы попасть к Воронцову в команду. За короткое время Михаил Семенович собрал вокруг себя много деловитых, энергичных и талантливых помощников. Было среди них немало и англичан — например, инженер Дж.Уптон, строивший и .
Наполовину девственный Новороссийский край ждал лишь искусной руки для развития в нем земледельческой и промышленной деятельности. Воронцов участвовал во всех сферах жизни, вверенных ему территорий. Он заказывал из-за границы саженцы деревьев и лозы редких сортов винограда, выращивал их в собственных питомниках и бесплатно раздавал желающим.
Когда степному югу понадобилось топливо для приготовления пищи и обогрева жилищ, Михаил Семенович организовал поиски, а потом и добычу каменного угля. В своем имении Воронцов построил пароход, а спустя несколько лет открыл несколько верфей в южных портах. Производство новых судов позволило наладить хорошую связь между портами Азовского и Черного морей.
Воронцову обязаны: Одесса — небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым — развитием и усовершенствованием виноделия, устройством великолепного Воронцовского дворца в Алупке и превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и других полезных растений, равно как и первыми опытами лесоводства. По его почину учреждено в Одессе Общество сельского хозяйства Южной России, в трудах которого сам Воронцов принимал деятельное участие. Многим обязана ему и одна из важнейших отраслей новороссийской промышленности — разведение тонкорунных овец, которых он привез с Запада на собственные деньги.
Достаточно времени генерал-губернатор уделял вопросам культуры и просвещения. Были учреждены несколько газет, на страницах которых периодически печатались фото графа Воронцова и результаты его деятельности. Стали выходить многостраничные «Одесские альманахи» и «Новороссийский календарь». Учебные заведения открывались на регулярной основе, появилась первая публичная библиотека и т. п. Одесское собрание книг Воронцова по воле наследников было передано местному университету.
За то время, когда Михаил Семенович руководил Новороссийским краем, он, по признанию современников, оставил своей «блистательной по благотворным успехам» деятельностью неизгладимый след в истории Одессы, края и всей страны. Не случайно на памятнике «Тысячелетие России», воздвигнутом в 1862 году в Новгороде, Воронцов запечатлен среди 26 фигур «государственных людей» рядом с императором Николаем I.
Памятник «Тысячелетие России». Фрагмент. Слева направо: Алескандр I, Михаил Сперанский, Михаил Воронцов, Николай I
Во время губернаторства графа Воронцова в Кишиневе, а затем на его глазах в Одессе находился в ссылке Александр Сергеевич Пушкин. Отношения с Воронцовым у него сразу не заладились; губернатор рассматривал ссыльного поэта прежде всего как чиновника, давал ему поручения, казавшиеся тому оскорбительными, главное же — его жена Елизавета Ксаверьевна завязала с Пушкиным поверхностный роман для прикрытия своих реальных любовных отношений, чем сильно подпортила Пушкину жизнь, так как граф стал объектом многочисленных едких, и не во всем справедливых эпиграмм Пушкина: «Сказали раз царю, что наконец…», «Полу-милорд, полу-купец…», «Певец Давид хоть ростом мал…», «Не знаю где, но не у нас…»; в них Пушкин высмеивает гордость, подобострастие (с его точки зрения) и англоманию губернатора.
Одесса была предметом особых забот генерал-губернатора. Здесь он продолжил дело своих знаменитых предшественников, посвятив городу немало времени и забот. Одесса растет, благоустраивается, процветает и принимает вид южной столицы России. Так, если в 1823 году в городе было около 32 тысяч жителей, то к 1845 году их число увеличилось почти вдвое. Количество домов превысило 3600, в городе насчитывалось 28 учебных и 10 богоугодных заведений, появились 54 фабрики и завода. Краса и гордость Одессы — Приморский бульвар — возведен по его распоряжению. Именно там он построил , окруженный садом, показав пример для подражания. Именно там по его инициативе был воздвигнут первый в Одессе работы И.П.Мартоса. Графу Воронцову принадлежит инициатива представления и утверждения императором Николаем I в августе 1828 года сметы генерального развития Одессы: строительства биржи и госпиталя, моста через Военную балку (), устройство дороги через Карантинную балку… Строительные работы в порту оценивались в 1,7 млн рублей.
Поражал и размах торговли. В 1844 году Одесса, превратившаяся в южные морские ворота империи, вышла на второе место по денежному обороту среди всех портов, уступив лишь Петербургу.
При Воронцове и его непосредственном участии основано пароходство на Чёрном море.
Успехи эти не случайны. Им не могли не способствовать замечательные личные качества графа, отмеченные многими современниками. Одним из них была способность найти и привлечь к делу разумных, усердных, порядочных людей. Именно усилиями его соратников во многих сферах деятельности, среди которых было немало военных, и Одесса, и край «были возбуждены к новому, уверенному и плодотворному движению вперед».
В 1828 году совместно с двенадцатью единомышленниками он открыл в Одессе Общество сельского хозяйства юга России и стал его пожизненным президентом. Его усилиями были обеспечены правительственные субсидии обществу, позволившие успешно развивать овцеводство, виноделие, садоводство и лесоводство в крае.
С 1839 года ведёт свою историю Одесское общество истории и древностей. Одним из его создателей и признанным почётным президентом был М.С. Воронцов. Благодаря его ходатайству обществу была оказана значительная государственная помощь и обеспечен ряд преимуществ в деятельности. Михаил Семёнович был одним из инициаторов создания первого в Одессе музея древностей, открытого 9 августа 1825 года. Впечатляют личные дарения музею графа М.С. Воронцова: это и замечательное собрание древних ваз из Помпеи, присланное им из Италии в 1844 году, и коллекция редчайших монет, присланная в 1847 году из Тифлиса.
Среди множества забот генерал-губернатора, пожалуй, особое место занимает развитие системы образования. В Одессе были учреждены училища восточных языков, еврейское и для воспитания глухонемых детей; пересмотрен и заметно расширен устав Института благородных девиц; по новому преобразован Ришельевский лицей. Этому в значительной степени способствовало учреждение в Одессе Высшего учебного управления для всего Новороссийского края. Был открыт Дом призрения сирот, в котором беспомощные младенцы и отроки «обретали родственный призор и сердобольное воспитание, и полезное образование».
Первые годы деятельности губернатора ознаменовались появлением в Одессе в 1828 году газеты «Одесский вестник» на двух языках — русском и французском, а с 1833 он выходит с приложением «Литературных листков».
Не менее важным событием в культурной жизни Одессы и всего края стало открытие в 1830 году городской публичной библиотеки. Именно граф Воронцов, чтобы «дать желающим умственную пищу», добился не только разрешения на её открытие, но и государственной поддержки, о которой говорилось в рескрипте императора Николая I от 13 сентября 1829 года. Примечательно, что библиотека в значительной мере поддерживалась за счёт щедрых книжных и денежных пожертвований. Одним из самых щедрых жертвователей был сам Михаил Семёнович. Так, перед отъездом на Кавказ в 1844 году он подарил библиотеке 368 томов редких и дорогих изданий.
20-30-е и первая половина 40-х годов XIX века — период правления М. С. Воронцова — специалисты считают лучшей эпохой итальянской оперы в Одессе, запомнившейся известными исполнителями: Марини, Грациани, Марикани, Карода. Вот оценка отношения Михаила Семёновича к театру, данная журналом «Век»: «Любитель театра, князь Воронцов, почти сам управляет театром».
В течение ряда лет под непосредственным и постоянным контролем графа М.С. Воронцова проводились начатые в 1829 году исследования целебных свойств Куяльницкого лимана. В 1834 году там была открыта лечебница, слава о которой прогремела далеко за пределами Новороссийского края.
Граф М.С. Воронцов на посту генерал-губернатора активно содействовал укреплению государственности в крае, всемерно поощрял становление православной церкви как основания нравственного и патриотического воспитания народа. При нём возводились и реставрировались православные храмы. Особое внимание он уделял расширению и украшению главного храма Одессы — . Примечательно, что на окончательно отстроенной колокольне собора главный колокол был отлит из 28-ми турецких пушек — трофеев кампании 1828-1829 годов, привезённых графом Воронцовым — героем решающих сражений и этой войны.
Серьёзным испытанием для города стала эпидемия чумы в 1829-м и 1837 году. Благодаря мудрому и энергичному руководству, возглавляемому Михаилом Семёновичем, удалось довольно успешно справиться со страшной болезнью. Между этими двумя нашествиями чумы Одессу, как и большую часть России, потряс голод 1833 года. На плечи графа Воронцова легла тяжелейшая ноша — накормить более миллиона голодающих огромного края. Взвешенные, но быстрые и решительные действия генерал-губернатора позволили изыскать зерно не только для обеспечения населения хлебом, но и для посева. И здесь проявились лучшие человеческие качества четы Воронцовых, употребивших значительные личные средства на покупку зерна.
Благодаря грамотному управлению Воронцова, Бессарабия и Новороссия процветали. А на соседнем Кавказе ситуация ухудшалась с каждым днем. Смена военачальников не помогала. Имам Шамиль побеждал русских в любом сражении.
Николай I понимал, что на Кавказ нужно отправить человека, обладавшего хорошей военной тактикой и существенным опытом в гражданских делах. Михаил Семенович был идеальным кандидатом. Но графу исполнилось 63 года, и он часто болел. Поэтому на просьбу императора Воронцов отреагировал неуверенно, боясь не оправдать его надежд. Тем не менее он согласился и стал главнокомандующим на Кавказе.
План похода на укрепленный аул Дарго был разработан заранее в Петербурге. Граф должен был четко ему следовать. В итоге резиденция Шамиля была взята, но сам Имам ускользнул от российских войск, скрывшись в горах. Кавказский корпус понес огромные потери. После этого были новые сражения. Наиболее жаркие бои велись при завоевании крепостей Гергебиль и Салты.
Надо отметить, что Воронцов пришел на Кавказ не покорителем, а, скорее, миротворцем. Как командующий он был вынужден разрушать и воевать, а как наместник использовал любую возможность для проведения переговоров. По его мнению, России выгодней было бы не воевать с Кавказом, а назначить Шамиля князем Дагестана и платить ему жалованье.
В конце 1851 года граф Михаил Воронцов получил от Николая I рескрипт, где были перечислены все его заслуги за полвека военной службы. Все ожидали, что ему будет присвоено звание генерала-фельдмаршала. Но император ограничился титулом «светлейший». Такое несоответствие объяснялось тем, что граф своим неизменным либерализмом вызывал у Николая I подозрения.
После 70-летнего юбилея здоровье Михаила Семеновича пошло на спад. У него просто не было сил для выполнения собственных обязанностей. Он долго болел. В начале 1854 года он попросил шестимесячный отпуск, чтобы поправить здоровье. Проходившее за границей лечение не дало результатов. Так что в конце года граф Воронцов попросил у императора отстранить его от всех должностей в Бессарабии, в Новороссии и на Кавказе. Просьба Михаила Семеновича была удовлетворена.
В августе 1856 года в столице состоялась коронация Александра II. Граф Воронцов не смог на ней присутствовать, так как его мучила лихорадка. Михаила Семеновича навестили дома великие князья и торжественно вручили ему императорский рескрипт, согласно которому графу было присвоено высшее воинское звание и передан фельдмаршальский жезл, украшенный алмазами.
В новом звании Воронцов прожил немногим больше двух месяцев. Жена перевезла его в Одессу, где генерал-фельдмаршал и скончался 6 ноября 1856 года. Толпы жителей города всех возрастов, вероисповеданий и сословий вышли проводить своего генерал-губернатора в последний путь. Под ружейные и пушечные залпы тело князя Воронцова было захоронено в . Позже, в 1880 году, рядом с ним была похоронена его супруга Елизавета Ксаверьевна.
В 1863 году в Одессе на Соборной площади был установлен . Жители 56 губерний России — от западных до восточных границ — жертвовали на его сооружение. К середине 1862 года было собрано свыше 37 тысяч рублей, более 13 из которых дала Одесса. Вскоре памятник стал достопримечательностью города.
Удивительно, как этому памятнику удалось устоять в дни революционных преобразований. К примеру, памятник Воронцову в Тифлисе большевики разрушили в 1922 году. И не устоял — в 1936 году он был разрушен большевиками, могила генерал-губернатора осквернена, а прах Воронцовых просто выброшен на улицу. При этом металлическая капсула с прахом князя была вскрыта, а драгоценное оружие и ордена похищены. После этого горожане тайно перезахоронили останки Воронцовых на Слободском кладбище Одессы.
В 2005 году прах Воронцовых был перезахоронен в нижнем храме возрожденного .
Граф М. С. Воронцов был единственным государственным деятелем, которому на собранные по подписке средства возвели целых два памятника: в Тифлисе и Одессе. Два его портрета висят в Военной галерее Зимнего дворца. Также имя графа начертано на мраморной доске, находящейся в Георгиевском зале Кремля. И он достоин всего этого. Ведь Михаил Семенович был героем войны 1812 года, одним из самых образованных людей своего времени, военным и государственным деятелем, а также человеком достоинства и чести.
Одесса и одесситы чтят память о Михаиле Семёновиче Воронцове — человеке, с именем которого тесно связана история всего южного края и их славного города. Воронцовский маяк, Воронцовский переулок, Воронцовский дворец, опера «Михаил Воронцов» композитора А. Красотова, на либретто Р. Бродавко, поставленная в Одесском театре оперы и балета к 200-летию города, роман А.Сурилова «Фельдмаршал Воронцов», книги О. Захаровой «Генерал-фельдмаршал светлейший князь М.С. Воронцов. Рыцарь Российской империи», «Дворец М.С. Воронцова в Одессе» и, наконец, вышедшее в 2004 году в серии «Жизнь замечательных людей» жизнеописание генерал-фельдмаршала, генерал-адъютанта, светлейшего князя, Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, наместника на Кавказе, командующего Отдельным Кавказским корпусом Михаила Семеновича Воронцова — всё это каждодневно напоминает одесситам о Воронцове и заставляет каждого приехавшего в наш город интересоваться им.
«Дела и труды его так велики и разнообразны, что в лице его работал и подвизался не один человек, а некое собрание лиц – и все они преразумны и общеполезны, и все достойны уважения и любви»
—————————————————————————————
